Мы с Наиром одновременно пришли в районную детскую футбольную секцию (школой, а уж тем более академией это было не назвать). Так вышло, что команда 1996 года рождения была самой младшей: мне пришлось играть с ребятами на год старше, а Наир был младше всех на целых 3 года. В 10 лет это колоссальная разница, однако Тикнизяну это не мешало. Он практически сходу стал одним из лучших атакующих игроков.
Что касается его прирожденных игровых качеств, я бы отдельно выделил его резкость. Понятно, что он был самым маленьким и, хоть и не избегал борьбы, но на первых парах смотрелся в ней слабовато. Со временем он стал меньше в нее вступать, уворачиваясь от единоборства за счет резкости ног и скорости шага.
Еще одним весомым преимуществом Наира была левая нога. Для тренера районной секции это действительно стало подарком судьбы, ведь левши под заказ не рождаются. К тому же левая у Тикнизяна уже тогда была пушечной. Мы тогда не могли понять, как самый маленький и худощавый игрок команды бьет по воротам сильнее и точнее всех. Сейчас, предполагаю, что это было связанно с небольшим размером ноги: так легче попасть в центр мяча и он не улетит за пределы стадиона, а пойдет ровно туда, куда и задумывался удар.
Остальные же навыки у Наира были на среднем уровне и развивались постепенно. Наша школа сыграла в первом городском чемпионате (турнир вроде назывался первенство им. Кускова). Точно все события не вспомню, но ярче всего отпечатались в памяти ничьи против «Смены» (сейчас это академия «Зенита») и зенитовского СДЮСШОРа. Мы неплохо сыгрались с Тикнизяном, были самыми полезными игроками своей команды. Напомню, Наир играл с ребятами, которые были старше него на 3 года.
После этого турнира нас забрали в «Коломяги». Я наконец-то начал играть по своему возрасту, Наиру тоже стало полегче. Как раз в тот период я узнал о главном минусе Тикнизяна, который преследует его до сих пор. Мы стали больше времени проводить вместе, поскольку дорога от нашего района до Удельной занимала примерно 1,5 часа на транспорте, и я стал замечать, как Наиру было нелегко справляться со стрессом.
Возможно, это было связанно с большим давлением, ведь Тикнизян постоянно был в коллективе, где все старше него на 2-3 года, а требования к нему были такие же. В том возрасте на поле это особо не сказывалось, но с каждым годом влияние стрессоустойчивости и других психологических навыков начинает играть все более важную роль для футболиста.
После одного сезона в «Коломягах» Наир ушел в петербургский «Локомотив», играть по своему возрасту. Кстати, именно тогда он начал играть центрального нападающего, поскольку превосходил всех сверстников, а тренер его новой команды, недолго думая, поставил самого сильного игрока ближе к чужим воротам. До этого он играл строго левого полузащитника.
После этого мы несколько раз пересекались на футбольных полях Петербурга, а спустя какое-то время я узнал, что Наир переехал в Москву, в академию ЦСКА. С тех пор мы не виделись ни разу.
Анализируя взрослую карьеру Тикнизяна, первое, что бросается в глаза — слабая стрессоустойчивость никуда не делась. В ЦСКА это было не так заметно, но после перехода в «Локомотив», где Тикнизян стал игроком стартового состава, начало проявляться более ярко: необязательные желтые карточки, глупые удаления, результативные ошибки.
Наир здорово начал текущий сезон, но уже весной стал более стабильным игроком. И вот тут стоит провести связь между зимней трансферной кампанией «Локомотива» и давлением в детском футболе.
В январе железнодорожники приобрели у «Крыльев Советов» Сергея Пиняева. 18-летний нападающий начал играть на одном фланге с Тикнизяном. И, возможно, Наир наконец-то понял, что он не самый маленький в команде и не надо делать сверх усилий, чтобы что-то доказывать, а можно выдохнуть и просто играть в футбол. А, возможно, помогли занятия с психологом, о которых в недавнем интервью заявил сам Тикнизян.
