Он вошел на «Комсомольской», прислонился к двери напротив. На шее – шарф «Локомотива», в руке – две белые розы...
Пассажиров передернуло. Молчаливый юноша в фанатском шарфе с четным количеством цветков в руке – явление непонятное и оттого вдвойне тревожное.
Впрочем, я догадался: днем ранее ушел из жизни нападающий «Локомотива» 1950–1960-х Виктор Соколов. Звезда Соколова светит на Аллее славы в Черкизове, к ней и цветы.
Я проследил за юношей; он не сливался с фанатскими группками, не спрашивал у торговцев семечек и орешков, вышагивал в одиночестве. После прохождения досмотра направился не на трибуну, а к звезде Соколова. Постоял, подумал, возложил цветы.
– Вы знали Виктора Захаровича?
– Не знал. Не видел его игр. Но почитаю, – ответил юноша и настороженно оглядел меня.
– История «Локомотива» не столь богатая, как у других столичных команд, но оттого не становится менее дорогой. Соколов – один их тех, кто ковал эту историю. И мы будем помнить его, – продолжил он.
Знакомимся. Константин Плескачев, 25 лет. Болельщик «Локомотива».
Я пытался разговорить его о текущих фанатских заботах – слышал, что активисты готовились выразить свое «фи» руководству клуба и в очередной раз протестовать против арендатора из Махачкалы.
Константин рассказал, что с юного возраста покупает билет на «Юг», сидит вместе с фанатами. Пакости скандируют 98 процентов от общего числа находящихся на трибуне. А он не станет. Во-первых, стадион «Локомотив» – место для культурного отдыха. Во-вторых, стадион в Махачкале обязательно достроят и арендатор съедет. Да и день скорбный...
Спасибо, Константин. Дай бог, выстоит на «Юге» твой островок достоинства и благоразумия.
Бодров А.
