«ЧЕРДАНЦЕВ ВРЕТ, НО КРАСИВО!»
— Как вы познакомились с Черданцевым?
— «Серебряный дождь», где я тогда служил, придумал как-то одну полулегальную фишку. Когда идет чемпионат мира или Европы, зачем слушателям «Дождя» переключаться на профессиональный комментарий? Можно включить телевизор, а комментарий будет на «Серебряном дожде». А комментировали персонажи вроде меня с Соловьевым
(Владимиром, сейчас ведущим на «России-1» — прим. ред.), Миши Плотникова. И тогда же подтянулся профессионал, Георгий Черданцев, чтобы обучить нас. С тех пор мы и дружим.
— Черданцев — лучший комментатор России?
— Нет, конечно. Лучший комментатор России – это я, просто об этом никто не знает. Когда меня спрашивали в детстве, кем я хочу стать, отвечал: или следователем по особо опасным делам (тогда мне казалось, что это круто), или футбольным комментатором. А, и еще певцом в ресторане – им я себя попробовал, комментатором тоже, а вот следователем пока не получается.
А Черданцева я узнаю через раз. Работа есть работа, матч есть матч. Георгий иногда не очень внимательно смотрит матч и не очень охотно его комментирует. И тогда я думаю: «А кто комментатор?» А когда я слышу: ААААААААААААА! Черданцев, а кто же еще? Вот он сейчас показывал матч Голландия – Россия, когда Аршавин прошел по левой бровке – и что Черданцев творил! Он самый искренний, самый нежный, самый непоследовательный комментатор из всех, что я знаю.
— Вы указываете Георгию на его недостатки?
— О чем вы? Он мне будет говорить, как я плохо веду передачу, а я ему – о его комментарии?
Меня спрашивали, что такое вообще футбольный комментарий. Я отвечаю, что есть всего-навсего два его типа: первый — когда хочется выключить комментатора, а второй – когда хочется выключить картинку. Черданцев – из второго типа. Врет, но красиво!
«НА СТАДИОНАХ В РОССИИ ХОЛОДНО, НЕУЮТНО, СТРАШНО»
— Футбол по-прежнему вызывает у вас интерес?
— Если бы российская лига догоняла зрителя – такого как я, скажем, который не сидит, пришпиленный и привязанный к телевизору, — я бы смотрел российский футбол. Но вы скажите, где его смотреть? У меня нет кабеля. Спорт, если он наше достояние, как культура, должен быть на метровых каналах, конечно. Тут вопросов нет.
— А наши клубы требуют еще больших доходов от телетрансляций.
— Еще больше? Тогда их вообще никто смотреть не будет. На них и ходят-то в лучшем случае полстадиона, а если их еще и по телевизору никто не будут смотреть…
— Почему не ходят?
— Холодно, неуютно, страшно. Играть нужно не зимой. Но это еще не все. Я как-то в Америке пошел с женой и дочкой, тогда 12-летней, на американский футбол. Я был абсолютно убежден, что никакая угроза нам не светит. Пойдем сегодня с ребенком на стадион – значит, мата наслушаемся, файеры будут взрываться, на стадионе или возле него драка… Неуютно сейчас на стадионе. Если будет какая-то атмосфера, чтобы хотелось придти с детьми, зрителей будет больше.
— Уровень футбола тут роли не играет?
— Осеннее зрелище у нас всегда лучше весеннего. Распутицы никто еще не отменял, не то что на стадионах – с этим более-менее справились, — а в головах и в ногах. Когда наши как сонные мухи весной выползают играть – кого заманишь на стадион? Сидя у телевизора, я хотя бы переключить могу, а на стадионе? Играйте лучше, получайте меньше, тогда зритель будет ваш.
— А получают слишком много?
— Дохерища. Даже обидно становится за нашу страну. Каждую неделю у нас выступает то президент, то премьер, говорят: как ни стыдно этим торговым сетям, купили свеклу по шесть рублей, а продают по двенадцать! А здесь? Не вырастили даже, а подобрали свеклу за шесть рублей, а продают за двенадцать миллионов. Ну это чушь собачья.
— Покупают очень часто госкомпании – «Газпром», «РЖД», отчасти ВТБ. Это правильно, по-вашему?
— Нет, неправильно. Никакого финансового отклика спонсоры с этого явно не имеют: мы знаем, как показывается футбол и кто на него ходит. Это все разнарядка такая: ребят, чтоб футбол у нас не умер, давайте-ка заплатите. Но это же неправильно.
«СБОРНАЯ НЕ ВЫЙДЕТ НА ЕВРО-2016»
— Вам нравится, как играет сборная России?
— Категорически нет.
— Что мешает ей показывать что-то приемлемое?
— Профессионализм игроков. Каждый, кто играет в сборной, профессионал в клубе. Там он зарабатывает. Вот клубный профессионализм он в сборной и показывает. А эта команда, которая создается здесь и сейчас. Сколько там на сборы уходит, ну о чем вы говорите?
Актеры поймут: это же импровизация. У нас, к сожалению, профессионалы импровизировать не умеют. Связки – да, позиции – да. А выход из позиции – катастрофа какая-то. Установка – это мы выполним, в этом мы профессионалы, а сфонтанировать? У нас импровизация получается с пятое на десятое.
— Сборная выйдет на Евро-2016, по-вашему?
— Нет. Даже если выйдем, то из группы там не выйдем – а это, по сути, значит, что мы и не отбирались на чемпионат Европы.
— Должен ли у сборной быть русский тренер?
— Тренер может быть любой, хоть с Марса. Тренер тренирует команду, если она есть. А если ее нет – какого тренера ни возьми, команды не будет.
— Но зарплата у Фабио Капелло – семь миллионов евро.
— Это не мои проблемы. Но думаю, что Юрий Павлович Семин ничуть не хуже справился бы с обязанностями Капелло, если бы у него были те же возможности, те же зарплаты и те же переводчики. С игроками, которые еще даже по-русски не научились говорить, общаться нужно через переводчика.
«СЛУЦКИЙ – АБСОЛЮТНАЯ ЗОЛУШКА»
— Говорят, футбол в России сейчас стал не для зрителей, а для тех, кто в него играет.
— Я то же самое говорил про бейсбол. Смотреть бейсбол, если ты никогда в жизни в него не играл, невозможно. Это самое скучное зрелище на земле. Но американцы смотрят, платят громадные деньги, приходят всей семьей на стадионы – и те не просто полные, а битком. Почему? Потому что они в него играют с детства. Где есть возможность взять биту, мяч и перчатку, там и играют.
Футбол, казалось бы, самая демократичная игра. Все, что нужно, это даже не кожаный мяч, это консервная банка: беги и играй. Нет, у нас из этого сделали элитный вид спорта. Не понимаю, почему. Мой приятель пытался устроить ребенка в спортивную школу, футболом именно заниматься. Когда ему цену заломили, он спросил: а за что? Ему ответили: у него же будут шансы. Как будто мы в Бразилии живем, правда. Он хотел, чтобы его ребенок играл в футбол, но не смог себе этого позволить. Пока играли во дворах, у нас был футбол, а сейчас уже в клубах.
Я – за наш бывший, советский, непрофессиональный футбол, где глаза горели и все-таки чемпионаты брали. Не так часто, но брали. И с голландцами вот как играли, Жора как раз комментировал. Это был футбол, там каждого знали не как профессионала, а как своего. Он за родину воевал, что называется.
Считаю, что все, что делается в нашем футболе – это пока неудачный шоу-бизнес. Когда-то я симпатизировал ЦСКА, который сказал: хватит бюджетных денег, мы сделаем частный клуб. Что из этого получилось, вы видите.
— Пока что ЦСКА – действующий чемпион.
— Ну и что? Где сейчас эти чемпионы? Скандал за скандалом. Хотя Слуцкого я обожаю, он такая золушка абсолютная. Мало того, мне он симпатичен и как человек – не потому, что он еврей, а потому, например, что у него чувство юмора потрясающее. Но тренер – это режиссер. Он имеет дело с актерами. А когда у тебя ведущих актеров из-за каких высших побуждений – материальных или каких-то еще – вышибают каждый сезон, как здесь создать труппу?
— Нужно ли «Спартаку» убирать Мурата Якина?
— Я за «Спартак» не болею принципиально с четырех лет. Болею против, да. Но за ЦСКА не болею, как можно подумать. Я болею за команду и за коллектив. Когда Юрий Павлович Семин возглавлял «Локомотив», я был абсолютным локомотивщиком. Сейчас вот за Слуцкого. Тут понятно, за что болеть, а болеть за цвета, за традиции – это не по мне.
«Спартак» всегда был командой, как мне кажется, более-менее подлой. В советское время они вылезали за счет того, что они «Спартак», а в постсоветское коротким пасом угробили позиционный футбол. Как говорит мой папа, лучше я буду болеть за дохлую собаку на улице, чем за «Спартак». Так что извините, болельщики «Спартака», я все-таки не ваш.
— Кто сейчас лучший футболист России?
— Не знаю. Ну, Халк пусть будет.
Автор: Муйжнек Александр