В начале века ламповая РПЛ привлекала душевностью. Огромные «Лужники», которые не заполнялись «Спартаком» и «Торпедо» даже на треть, картофельные поля с едва уловимым зеленым цветом, русские лидеры вроде Семака, Лоськова и Титова и, конечно, харизматичные легионеры. Кто-то привозил низкосортных югославов со смешными именами, а кто-то внезапно удивлял, как Джейкоб Лекхето.
Темнокожий парень с дредами сразу приглянулся не только экстравагантной внешностью, но и не типичной для африканцев работоспособностью. В Россию он приехал в 27 лет, сразу стал важной частью команды Юрия Семина и в 2002-м помог «Локомотиву» выиграть первый в истории титул чемпиона.
Как Бобо приехал в Россию
Бобо родился и выживал в самом неблагополучном районе Йоханнесбурга – Соуэто. В 1970-х белые политики спровоцировали пик апартеида: чернокожих жителей ЮАР насильно выживали из города, свозили на окраины и максимально ущемляли в правах. Джейкоба в жизни интересовали две вещи: футбол и содержание семьи с двумя братьями, которую бросил отец. Родня вместе с бабушкой ютилась в маленьком доме, сравнимом по размеру с однушкой в сталинке.
До 18 лет Лекхето гонял мяч в любительской команде и только потом подписал первый профессиональный контракт с середняком чемпионата ЮАР – клубом «Морока Своллоуз». В 2000-м «ласточек» возглавил русский тренер Виктор Бондаренко. Коуч, который ранее работал с клубами ЮАР и Мозамбика, быстро выделил лучшие качества африканца и помог с карьерой.
«В то время я работал в «Локомотиве», поэтому самое лучшее [из Африки] мы предлагали только железнодорожникам», – рассказал Eurosport сын Виктора Владислав.
Зимой 2001-го москвичи тренировались в Португалии рядом со второй сборной ЮАР. Юрий Семин заглянул на товарищеский матч африканцев: по легенде Палычу хватило тайма, чтобы разглядеть скиллы Лекхето. В интервью Eurosport тренер «Локомотива» вспомнил первое знакомство с защитником.
«Потребовалось все-таки чуть больше тайма. Но мне он из этой команды больше всех понравился, тем более что рекомендацию делал Бондаренко, а он в футболе хорошо понимает. Потом мы оценили вторую игру и приступили к переговорам. Филатов (президент того «Локо» Валерий Филатов – Eurosport) дал добро, и мы все сделали очень быстро».
Владислав Бондаренко, который вместе с отцом также помог «Локо» с покупками Джеймса Обиоры и Беннетта Мнгуни, хорошо помнит трансфер Бобо в Москву:
«На тот момент Джейкоб не являлся игроком сборной ЮАР – он был добротным, средним футболистом. По уровню примерно как игроки «Рубина» или «Уфы». Но определенными качествами он все же выделялся».
Как позже рассказывал брат Лекхето Джереми, их мама долго не отпускала сына в загадочную Россию, слезами умоляла остаться, но поддалась уговорам. Такой шанс нельзя было упускать.
Как Лекхето закрепился в «Локо»
«Локомотив»-2002 славился каменной обороной: за сезон москвичи пропустили всего 14 мячей – на 12 меньше, чем сильнейший конкурент и соперник по золотому матчу ЦСКА. Вместе с Лекхето ворота бетонировали Сергей Овчинников, Геннадий Нижегородов, Олег Пашинин, Вадим Евсеев и Дмитрий Сенников.
«Работоспособный, очень большой объем выполнял на фланге. Технически на хорошем среднем уровне. Боец был. Юрию Палычу нравилось, что все наши защитники были неуступчивыми», – отметил Сенников в беседе с Eurosport.
Олег Пашинин отбегал в красно-зеленой джерси 15 лет, еще девять – тренировал в системе железнодорожников. Узбекский коуч повидал много легионеров, но Яшу (прозвище Лекхето в «Локо» – Eurosport) охарактеризовал почти как русского парня.
«Он был надежным, неуступчивым, жестким – очень важно для защитника. Никогда не поступал подло по отношению к сопернику. Когда была борьба лицом в лицо – он всегда шел до конца и не жалел никого, даже себя. Играть с ним всегда было очень приятно. Трудолюбивый, работоспособный.
Умный игрок: он своевременно и четко подключался к атакам. Не помню статистику, но, кажется, он отдал много голевых передач (4 ассиста в РПЛ и ЛЧ – Eurosport). Джейкоб обладал классной техникой и вытворял с мячом на тренировках такое! Финты, обводки, жонглирование – это ему отлично удавалось», – самые свежие воспоминания Пашинина.
Эти черты выделил и Семин: «В первую очередь понравилась его большая работоспособность как крайнего защитника. Он выполнял громадный объем работы на фланге: как в обороне, так и в атаке. Больше, чем остальные наши защитники».
Как учил язык и смеялся над советскими комедиями
Семин удивился не только футбольным, но и человеческим качествам Бобо. После второй зарплаты африканцы часто теряли мотивацию и отодвигали спорт на второй план. Яша оказался не таким: дисциплина осталась для него на первом месте. Поэтому он никогда не слышал упреков от партнеров и заслужил любовь болельщиков, которые обожали Джейкоба как раз за искренность.
«Замечательный парень – пример для легионеров. По самоотдаче, по профессионализму и служению клубу. Человек вроде не из самой великой команды, из обычного клуба ЮАР. А оказался в высшей степени профессионалом», – добавил Палыч.
Несмотря на африканский паспорт, железнодорожники не считали Яшу легионером. На одной из неформальных встреч футболисты включили советскую комедию – Джейкоб угорал со всеми, хотя почти ничего не понимал.
«Иностранец с русским характером. Сразу как приехал в «Локомотив», показал, что он ничем не отличается от нас – такой же парень. Коммуникабельный, всегда веселился и не пропускал ни одного командного собрания. Вроде иностранец, но мы не считали его легионером», – улыбнулся Сенников.
Чтобы влиться в команду еще лучше, Джейкоб учил русский. За учебниками он не сидел, но впитывал все, что слышал от партнеров. Сенников и Пашинин отметили, что Бобо знал футбольные термины и спокойно разъяснялся на поле, поэтому оборона так хорошо взаимодействовала.
«Однажды с женой поехали в путешествие: сначала отправились в Англию, потом в ЮАР: посмотреть Кейптаун, Сан-Сити. И в один из дней Джейкоб заехал за нами, отвез в деревню, познакомил с мамой, со своей семьей. Его родственникам было интересно посмотреть на нас, на людей из далекой России, с которыми играет их сын», – Сенников вспомнил дружбу с африканцем.
Как зарабатывал и жил в России
Джейкоб жил на Кутузовском проспекте напротив «Европейского»: там «Локомотив» снимал квартиры для большинства игроков из-за удобного расположения по пути на базу в Баковку.
Владислав Бондаренко часто заезжал к Бобо в гости и помогал с адаптацией в России: «Обычная трехкомнатная квартира. Хороший ремонт, но не более того – никаких царских условий. В память мне врезался такой момент: сижу у него на кухне, а он мыл посуду и вычищал раковину. Очень чистоплотный парень: даже когда жена уезжала, он поддерживал чистоту в доме, никакого бардака не было».
Как и многие африканцы, Лекхето любил веселье и танцы. Бобо часто ходил в ночные клубы и не скрывал, что отрывался там по полной. Но никакого вреда «Локомотиву» это не приносило. «Не замечал, чтобы у него случались какие-то проблемы с дисциплиной. Может быть, что-то и было, у молодых ребят такое часто. На тренировочном процессе это никак не отражалось», – уверен Семин.
Лекхето не увлекался безделушками, машинами, часами и другими модными аксессуарами. Большую часть зарплаты Яша отправлял семье. Бондаренко прокомментировал доход африканца в «Локомотиве».
«Зарплату Джейкоба озвучить я не могу. Он получал на уровне игроков Премьер-лиги. В то время «Локо» выступал в Лиге чемпионов, играл с «Реалом», дважды выходил из группы. По тем временам были достаточно большие зарплаты. Игроки могли позволить себе хорошую жизнь.
Он получал как лидер? Нет, какой лидер – там же были Лоськов, Маминов… Джейкоб был игроком обоймы. У каждого был индивидуальный контракт, а премиальные он получал наряду с другими основными игроками».
Как таинственно покинул Россию
В Москве Бобо отыграл три сезона, он полностью устраивал железнодорожников. Тренеры и партнеры доверяли Джейкобу, который набивал цену успешными играми с «Реалом», «Барселоной» и «Арсеналом» в Лиге чемпионов. Ничего не предвещало расставания, но в 2004-м 30-летний футболист собрал чемоданы, пожал руку Семину, покинул Баковку и завершил карьеру.
Внезапному отъезду Бобо удивились даже в ЮАР: местные журналисты не понимали, как можно добровольно променять статус европейской звезды на безработицу в Африке. «Никто так и не понял, что произошло. Догадывались, что случилось что-то серьезное, раз он так решил. Понимали, что это большая потеря для клуба», – отметил Пашинин.
Всего через четыре года из ЮАР пришла страшная новость: Джейкоб скончался после продолжительной болезни. «СЭ» шокировал подробностями: причина смерти – СПИД.
Трагедия многое расставила по местам. По главной версии, перед скорым отъездом Лекхето встретился с Семиным, рассказал о диагнозе и отпросился на родину. Но в беседе с Eurosport Юрий Палыч опроверг эту легенду: тренер «Локомотива» не знал о болезни футболиста, как и никто другой в клубе.
«У него заканчивался контракт. Я с ним неоднократного разговаривал: «Бобо, давай, подписывай новый. Ты нам нужен». Мне непонятно, почему в тот момент он был категорически против. Он говорил, что ему нужно ехать в ЮАР, у него большая семья, которую нужно контролировать и содержать. Я спросил: «Как ты будешь такую большую семью содержать без денег и контракта? Лучшая помощь семье – деньгами».
Президент «Локомотива» Филатов включился в переговоры и предложил важному игроку улучшенные условия. В ответ Яша тактично улыбался и кивал, но думал совсем о другом. Лекхето настоял, что покинет Россию по окончании контракта.
«Я этого не понимал. Принял, если бы он уехал в Англию или другой чемпионат. Но он поехал домой. Видимо, у него были основания. Правда, я верил, что он вернется. Он сказал: «Я принимаю ваши условия, но все-таки вернусь домой. Там посоветуюсь, посмотрю и, может быть, еще вернусь». На этом и закончили, хотя очень хотели его продлить», – Семин раскрыл подробности личной беседы.
Все сильнее запуталось в 2007-м: оказалось, африканец покинул Россию еще игроком «Локомотива», а не свободным агентом.
«После Москвы не хотел играть. Позвонил, правда, коучу в «Мамелоди Сандаунз». Он мне сказал: «У тебя действующий контракт с «Локомотивом», потому мы не сможем тебя купить». Потом у меня просто не было желания. Я уже всего достиг», – рассказывал Бобо в интервью «СЭ».
У Владислава Бондаренко другая версия – именно страшный диагноз повлиял на выбор Джейкоба.
«Он заразился СПИДом. Когда человек понимает, что у него СПИД, естественно, он должен что-то предпринимать. В его крови нашли ВИЧ. Деньги и футбол – не все в жизни. Надо было что-то делать. И он уехал домой. Его решение понятно и логично.
Все, что писали про него, про автокатастрофы и другие вещи, – бред. ВИЧ – достаточно распространенная проблема в Африке. Только из национальной команды ЮАР примерно один человек раз в три года умирает. К сожалению, ВИЧ – часть реальности и того, что происходит в Африке. Там это не что-то экстраординарное».
Как история превратилась в загадку
Инсайд о причине смерти Лекхето выдал журналист «СЭ» Александр Просветов, который дружил и общался с семьей Бондаренко. Владислав не сомневается в диагнозе, но единственные люди, способные его подтвердить, лишь добавили мистики.
«Мы так и не знаем, от чего умер Бобо. В России пишут про СПИД? Нет-нет, я в это не верю! Еще за две недели до того, как его положили в реанимацию, Бобо играл в футбол как ни в чем не бывало, носился с ребятней по полю», – рассказывала мама Джейкоба в интервью «Советскому спорту».
Развеять сомнения могло свидетельство о смерти, но семья Лекхето отказалась его читать и забирать из госпиталя.
Таинственность вызвала много слухов. Журналист африканского издания IOL Мачелане Мамаболо выдвинул несколько версий. Ссылаясь на непроверенные источники, Мачелане сообщил, что среди причин смерти могли оказаться передозировка наркотиками и проблемы с русской мафией, из-за которой Джейкоб спешно бросил Лигу чемпионов и Россию.
Еще одной версией была автокатастрофа, но новости о трагедии появились за год до реальной смерти футболиста. Владислав Бондаренко лично опроверг утку, а распространившие фейк издания извинились.
Почему есть причины сомневаться?
Во-первых, это слова мамы и отсутствие свидетельства о смерти. Во-вторых, слабость африканской журналистики. Трагедия одного из важных игроков сборной практически не затрагивалась в ЮАР: издания либо просто упомянули факт смерти, либо отделались штампом о продолжительной болезни, либо просто сослалась на информацию «СЭ». Никаких расследований в ЮАР не проводили.
В-третьих, в самом «Локомотиве» до сих пор не верят в диагноз. У железнодорожников всегда был один из лучших медицинских отделов РПЛ, и за здоровьем футболистов там следили внимательно. Игроки регулярно сдавали все анализы, включая заборы на ВИЧ. По информации Eurosport, это делали два раза в год, поэтому не заметить инфекцию Джейкоба было нереально.
«Ничего не напоминало о его состоянии здоровья. Мы не видели в его поведении какой-то грусти или снижения функциональных способностей. Я даже не помню, чтобы у него вообще были какие-то травмы. Всегда был радостный, улыбчивый. История действительно непонятная», – подтвердил сомнения Семин.
Многие из того «Локомотива» хотели узнать действительную причину смерти: люди, работавшие и видевшие Лекхето каждый день, оказались шокированы диагнозом. В клубе даже запустили собственное расследование, но из-за слишком скудной информации ничего нового не узнали.
Джейкоб действительно мог умереть от болезни, но не факт, что от СПИДа. Раскрыть эту теорию помогает кейс Тьяго Силвы: по самой популярной версии, бразилец заболел в Москве туберкулезом и сражался за жизнь. Но с таким диагнозом невозможно поддерживать профессиональную карьеру: если бы это был туберкулез, то как игрок он бы не состоялся.
В случае Силвы, скорее всего, имела место ошибка в диагнозе: существует множество других разновидностей патологии легких, после которых можно успешно вернуться в футбол. Но Тьяго приписывали туберкулез в открытой форме – когда при любом чихе окружающие футболиста люди рисковали заразиться воздушно-капельным путем.
— Drafts 2.0 (@drafts_2) December 11, 2019
При отъезде из «Локомотива» Лекхето сослался на семью, но родственники об этом ничего не знали. «Помню, я сидел дома и делал какие-то дела, как вдруг Бобо позвонил мне и сказал: «Давай, открывай! Я приехал!» Он не объяснил, почему вдруг вернулся. Переночевал у меня и поехал к маме», – рассказывал младший брат футболиста Джереми.
История была настолько противоречивая, что люди усомнились – а была ли у Джейкоба жена? По одной из версий, африканец покинул Россию из-за болеющей туберкулезом супруги; по другой – футболист вообще не состоял в браке. Второй вариант опровергли и Бондаренко, и Сенников, знакомые с девушкой игрока.
Невозможно влезть в голову человеку, но жизнь Бобо после возвращения в ЮАР не напоминала судьбу отчаявшегося. Он переехал в просторную квартиру с тремя спальнями, сделал там ремонт и задумался о еще большем жилище. Вместе с братом Лекхето открыл закусочную «Сумашеши цыпленок» (в переводе с языка зулу – быстро приготовленный цыпленок) .
Даже в словах Джейкоба не было ни намека на серьезную болезнь. За год до смерти он строил планы на будущее в интервью «СЭ»: «Когда мне будет лет 40-50, наверное, и я приду к церкви, но пока я молод и радуюсь жизни».
Почему есть причины верить?
Главный аргумент – слова Владислава Бондаренко, который был тесно связан с игроком и мог знать подробности его личной жизни. Лекхето действительно любил клубы, веселье и девушек, а ночные похождения редко бывают безопасными.
«Нормальный мужчина должен любить девушек. Это разве плохое желание? Жена у него то в ЮАР, то в России… Он же не робот. Супруга приезжала к нему, но жила в России непостоянно. С этим многие легионеры сталкиваются», – поделился Бондаренко.
А вот история о загулах Бобо по команде от Питера Раболеле, с которым Джейкоб играл за «Морока Своллоуз».
«Однажды мы играли против клуба «Элленик» в Кейптауне. Джейкоб и Клемент Мазибуко после игры встретили каких-то девушек и привели их в гостиничный номер. Они тогда жили в одной комнате. Нас спонсировал Nike, и, так как это было зимой, мы носили их куртки. Девушки украли эти куртки и скрылись утром».
Как футболист мог быть полностью здоров в России и умереть всего за четыре года? СПИД – страшный диагноз, но может ли болезнь так быстро сожрать профессионального спортсмена? В этом Eurosport помогла разобраться врач-инфекционист высшей категории Центра по профилактике и борьбе со СПИДом Светлана Галкина: «Каждый человек индивидуален. Вирус ВИЧ-инфекции, распространенный в Африке, один из самых агрессивных. Заболевание развивается стремительно, быстро присоединяются оппортунистические инфекции: токсоплазмоз, туберкулез, микозы и т.д. От инфицирования до гибели может пройти всего два года».
ВИЧ-инфекция – одна из главных проблем ЮАР. Экс-президент страны Табо Мбеки отрицал вирусную природу ВИЧ, инфекционные причины возникновения СПИДа, и увольнял врачей, несогласных с его позицией. Но официально 34% населения страны инфицировано, и с туберкулезом ситуация не лучше.
Но Светлана уверена, что у Джейкоба был шанс на долгую жизнь и успешную карьеру.
– СПИД – это последняя стадия ВИЧ, когда иммунитета нет совсем. Пациент может умереть от любой болячки. Даже если Лекхето был заражен, он мог жить долго и счастливо до глубокой стадии, если бы принимал препараты от ВИЧ-инфекции.
Это все лечится. Единственной ошибкой было умалчивание. Если бы Джейкоб обратился в центр СПИДа, была бы назначена терапия – он мог бы играть и жить, как до болезни. Если у него были деньги, он мог бы и сам покупать лекарства.
– В клубе могли ошибиться и не заметить проблему?
– Не все различают ВИЧ и СПИД. Действительно, у некоторых людей ВИЧ-инфекция протекает долго и незаметно, в обычных анализах крови нет никаких изменений, только специальный тест будет положительным. Повторюсь, даже если бы у него была ВИЧ-инфекция, страшного ничего не было.
Джейкобу действительно стоило обратиться за помощью сразу. Медицина в ЮАР, особенно в начале века, не оказывала серьезной помощи пациентам с ВИЧ, поэтому Бобо мог не получить необходимых лекарств.
Учитывая быстрый прогресс африканской инфекции, Лекхето вполне мог заболеть уже после отъезда из «Локомотива»: при самом страшном сценарии болезни хватило бы даже двух лет, чтобы уничтожить организм.
Даже с ВИЧ Джейкоб вполне мог поддерживать жизнь и футбольную карьеру. Например, баскетболист Мэджик Джонсон узнал о положительном тесте на ВИЧ в 1991-м, а через год выиграл золото Олимпиады. Еще один пример – Грег Луганис. Прыгун в воду взял два олимпийских золота из четырех уже после кошмарного диагноза.
Родственники, добавившие истории трагизма и загадочности, имели веские причины молчать. Главный довод – этика и достоинство семьи. В начале 2000-х мир смотрел на ВИЧ иначе: в понимании людей этой болезнью заражались только наркоманы, проститутки и гомосексуалисты. Учитывая религиозность в Африке и статус Лекхето в родном городе, мать футболиста могла отрицать диагноз для защиты репутации сына, хотя ничего постыдного нет ни в одной болезни. Это горе, которое может случиться с каждым. Но, кажется, именно из-за предубеждений Джейкоб уехал из России и умалчивал об этом до конца дней.
Даже свидетельство о смерти не снимает все вопросы. Учитывая специфику СПИДа, пациент может умереть от любой инфекции, и в свидетельство попадет именно она. В России врач обязан указывать причину, если речь идет о СПИДе, в Африке – неизвестно. Из-за политики умалчивания проблемы врачи могли получить распоряжение о скрытии новых случаев, и дело могло получить специальную маркировку, знакомую только местным медработникам.
Как живет память о Джейкобе
В России не забыли харизматичного легионера: в 2010-м корреспондент «Советского Спорта», а сейчас глава пресс-службы «Спартака» Антон Лисин, побывал на могиле экс-железнодорожника.
В беседе с Eurosport Антон вспомнил бедное кладбище: «Это достаточно нищий район, несмотря на то, что он стал первым, где начали строить социальное жилье. На чемпионате мира неподалеку базировалась сборная Сербии – их путь до тренировочной базы был, мягко говоря, не самым приятным. Люди жили в картонных шалашах, составленных из крупиц шифера, отлетевшего от богатого дома. Сейчас там все более прилично: есть дома с крышами, есть вода».
На могиле знакового игрока «Локомотива» нет даже надгробья – в землю воткнута табличка с годами жизни Бобо. Но это говорит не о бедности его семьи или наплевательском отношении матери. В Соуэто процветает криминал, поэтому богатую могилу банально могли разворовать.
«С другой стороны, это может быть неким символизмом: если ты жил жизнью черного человека, то не кичишься и разделяешь их участь», – предположил Лисин, который общался с родственниками Лекхето.
В памятном видео на могилу Джейкоба положили футболку «Локомотива», в которой он мог еще долго играть.
«Тогда не было такого продвинутого учета двигательной активности, но Бобо выполнял огромный объем беговой работы. И общей, и высокоинтенсивной, на которую сейчас многие обращают внимание. Он вполне бы закрепился в нынешнем «Локомотиве», – уверен Пашинин.
Не сомневается в этом и Юрий Палыч: «Думаю, он играл бы еще очень долго. Попал бы в основу сейчас? С такой игрой и работоспособностью – да!»
Палыч увидел у Лекхето искреннюю любовь к «Локо». Это подтвердилось после отъезда из России: в ЮАР Бобо основал и на свои деньги содержал футбольный клуб «Братья Лекхето. Молетшане Локомотив». Познав бедность, Яша давал шансы парням с района и внушал, что футбол – лучшая альтернатива криминалу и наркотикам.
После смерти «Молетшане Локомотив» развалился – власти города не сдержали слово о помощи проекту. Закрылась и закусочная «Сумашеши цыпленок».
«В «Локо», как и в других серьезных клубах, мы не играли в футбол. Все мы были солдатами, которые зарабатывали очень большие деньги. За 90 минут, которые отведены тебе на поле, ты должен был умирать. Пять дней готовишься, ходишь на тренировки, чтобы потом завоевать заветные три очка», – охарактеризовал себя Лекхето в 2007-м.
Таким он и остался в памяти тренеров, игроков и болельщиков: воином, служившим ради побед «Локомотива». Его отъезд из России стал большим разочарованием, смерть – шокирующим ударом. Но один из лучших легионеров в истории РПЛ прожил достойную жизнь, несмотря на таинственную и неожиданную трагедию.
