Однако это все равно интереснее, чем голосования и опросы. Вот где нет совсем никаких критериев, кроме попсовых. Потом и не вспомнишь, откуда и кто на какое место выпрыгнул; долой опросы! Пусть лучше будет много персональных взглядов. Это вернее, и это понятнее – конечно, если повезет с автором.
Вот как вам сегодня.
10. Сергей Семак
Сергей – один из самых популярных, любимых страной игроков. Как и Андрей Валерьич Тихонов, например. Да какой там «например», например – это крайний защитник Роман Шишкин, чтоб он был здоров. А вот других таких, как эти двое, ведь и нету. Говори я тут о народной любви и ее природе, Семак и Тихонов были бы главным предметом разговора и королями рейтинга в любом виде. Но история признания публикой и сравнение достигнутого на поле – не одно и то же.
Семак очень долго оставался для национального футбола фигурой второго ряда. Он рано дебютировал – первый гол в чемпионате России вбил, не достигнув призывного возраста. А достигнув, кстати, стал, по-моему, последним профессиональным игроком в России, которого через этот самый призыв забрили в ЦСКА. Был скандал, но вот именно так, охотой пуще неволи, Семак попал в команду, где теперь до самой смерти, наверное, будет считаться своим.
А уж после и подавно. Живите, Сергей Богданович, сто лет!
Обладая вполне модельными характеристиками – игрок прорыва, действующий из глубины или со второй линии атаки – Семак достаточно долго не мог пробиться на уровне выше клубного. Ну, это судьба отчасти. У нас вообще страна полузащитников, а Сергей, как и группа его ровесников 74-76 годов рождения, шел за могучим поколением чуть постарше. Разница была в том, что старшие в массе своей были сыграны и стали бандой еще в раннем романцевском «Спартаке», и оставались основой сборной достаточно долго. Семак в этой компании не был игроком первого выбора, и надолго со своей разносторонностью стал игроком подхвата: то на край, то на замену, то вторым нападающим... Такова судьба универсалов: они могут быть или ключевой фигурой, пользующейся полным доверием тренера – и тогда универсал царит на поле, он сам решает, где ему появиться и везде прекрасен, он душа игры. Или другой вариант: тобой латают дыры.
А откуда было Семаку завоевать такое доверие? В ЦСКА был догинеровский бардак, играли как придется (впрочем, в гинеровский период у Семака была уже другая напасть – он был авторитет и любимец публики, а Валерий Георгиевич Газзаев ревновать изволили). В сборной был Романцев, он Семака ценил, но на первые роли имел более доверенных кандидатов.
Когда Семак уехал в ПСЖ, казалось, что в первачи ему уже не выбраться. Но произошло чудо. Конечно, не нужен он был французам, и это быстро стало ясно, но этот отрезок жизни сработал как пауза, этакий stop&go, и вернулся в Россию уже другой Семак. Центральный полузащитник в систему молодого тренера «Москвы» Слуцкого. Помимо своих взрывных качеств он ведь (Семак, не Слуцкий) всегда был еще и работоспособен, и умел отбирать мяч. А Слуцкий, в свою очередь, видел в нем в первую очередь игрока амплуа, а не С. Б. Семака, без которого болельщики обсвищут.
И вот в этом качестве Сергей уже и вошел в национальную, а не только клубную историю. В ЦСКА он первым (по-моему) собрал медали чемпионата России всех достоинств; впоследствии он стал чемпионом в составе трех команд. Он играл за сборную с 97-го года, а вошел в ее историю как незаменимый капитан в 32 года, пусть и ненадолго... Но как!
Как-как. Точно так же, как и раньше: как заплатка! Не было у Хиддинка игрока в опорную зону, и так вертел, и так – дырка на важной позиции. Семак занял ее, не сыграв ни минуты в отборе, и вывел на поле в первом матче бронзового Евро капитаном.
Но слишком долго тянулось это дело, возвращаюсь я к рейтинговым баранам. Семак себя нашел в 32 года – другие расцветали раньше и умели больше. И это самые, самые лучшие.
9. Дмитрий Лоськов
Лоськов так и не вышел за рамки чисто клубной легенды – одернете вы меня. И это так. Но человек может быть виноват в том, что не использовал свой шанс, а у Лоськова шанса поиграть вволю за сборную в общем-то и не было. Страна полузащитников; что делать! Но Лоськова никак невозможно рассматривать только сквозь клубную призму, хоть призма на зависть, красивая, жирная! Уж больно много он умел.
В частности, он не имел ног для ходьбы. Обе были игровые, он пенальти бить шел – и размышлял, с какой сегодня... Единственный он такой был и остается после Добровольского, вот только Добровольский не стал ничьей легендой и вообще здорово запутался в том, что важно, а что нет, поэтому и коротка осталась его карьера и талант безмерный сгорел, никого не согрев. А Лось-то – вот он. 39 лет, до 37 играл вполне себе регулярно. Так что когда про Лоськова говорят – вот-де диспетчер, пешком по полю ходит, позавчерашнее амплуа, трали-вали – знайте, дурачье: Лоськову было можно. Тем, чем другие бегают, он играл. А вот кто играть не может – ну, вот и добегите, парни.
И, конечно, Лоськов игрок бешеной разносторонности. Когда мы так говорим, мы ведь обычно подразумеваем способность играть на разных позициях; так, но это не все. У Дмитрия была и остается ровно одна позиция; но на ней он может играть и как Пирло – глубоко, благо длинный плассированный пас Лоськова валился прямо в ноги с тем же успехом, что и коротенький проникающий. Он мог играть как классическая десятка, распихивая в толчее у штрафной накоротке. И он играл как Платини, будучи одновременно и плеймейкером, и забивалой. Сейчас у него полтораста голов. Полтораста!
Я глубоко убежден, что останься в «Локомотиве» Смертин, он с Лоськовым стали бы лучшей связкой в середине поля и сборную эта парочка взяла бы штурмом. Работоспособность одного и гений другого... Но вот не случилось. Смертин в итоге лучшие матчи за сборную провел в защите, а Лоськов смотрел на национальную команду, как домовитый крестьянин на Первый канал: это далеко, а вот тут дело у меня свое есть!
В блеске титулов, на горке из забитых за карьеру мячей, в лучах бесчисленных передач Лоськов здесь по праву. Он единственный, о ком можно сказать: мало играл за сборную? Это проблемы сборной. Только о нем, и больше ни о ком, это его исключительное лосиное право.
8. Виктор Онопко
Никогда не был любим. Уважаем – да. Безоговорочно. Но для любви всегда находились поскладнее, покрасивше, поярче. А Онопко обычно доставалось от скороспелых аналитиков за любой пропущенный гол.
Статистика бывает показательной отнюдь не всегда, не всегда. Но 113 матчей за сборную страны (за Россию 109, но сборная СНГ тоже была не из козьей ноздри чохом, она играла в финальном турнире Евро, и у Виктора там было три игры из трех) – это важней любых слов. Онопко был незаменим. И вовсе не только при одном Романцеве. Его уже провожали из сборной после ЧМ-2002, но вызвали на следующий же матч, и с Ирландией он выдал свой фирменный пас – через все поле, разрезной – и с него забили гол.
А вторая его официальная игра – на Евро-92? Когда он, дебютант, вышел против Гуллита в расцвете – и сожрал его? Хрум-хрум.
Онопко не был вполне идеальным защитником. Он был несколько тягуч, недостаточно резок; кроме того, он был не слишком координирован, локти и руки, действуя порой помимо воли, хватали для него лишние карточки. Но Онопко лучше всех читал игру и был непревзойден в борьбе за верховые мячи. А уж паса такого больше ни у одного нашего защитника нет и не было. Да я сомневаюсь, что и будет. Он не просто мог отдать точную расчетливую передачу – он не терялся в комбинационной игре, мог импровизировать!
Но главное – он был великий, я не преувеличиваю, боец. Это ведь было время не теперешнее, наша сборная тогда не умела достигать серьезных высот. Могла опустить руки полузащита, могло скиснуть, да чаще всего так и бывало, нападение, но Онопко продолжал всегда, в самой паленой ситуации. Вспоминаю его, старого уж, седого, на бездарном чемпионате 2002 года. Ничто нам не светило там. Ничто. И Онопко в этой беспорядочной игре, понимая всю безнадегу – опыта-то у него было ведрами мерить! – стоял в центре обороны, как капитан Руднев на мостике тонувшего за сто лет до сборной России где-то неподалеку крейсера «Варяг» и сражался, не желая пощады! Запомнились слезы Сычева тогда. А я помню Онопко, который никогда не сдавался.
7. Дмитрий Аленичев
Здесь придется объяснять, почему тут, а не выше. Ведь Аленичев добился самых что ни на есть снеговых вершин, он победитель обоих живых еврокубков... И он не просто там натоптал на этом снегу, там крупно написано его имя – он в обоих забивал! И этотособенное чувство. Особенное, когда твой соотечественник не просто на поле, а еще и забивает. Я не особенно сентиментален, но... То был мой первый настоящий финал Лиги Чемпионов – со стадиона, без навязанного напарника. И в том месте, где Дима – кстати, из всех наших футболистов такого уровня мой единственный одногодок, я еще и поэтому за него всегда болел – забил в финале, меня вытолкнуло из стула и соседи-комментаторы разноглазо на меня покосились. А я им говорю – наш, русский... Заулыбались, черти.
Аленичев был как раз одним из игроков, которые не пустили в сборную молодого Семака. Аленичев – игрок поддержки, мобильный и взрывной, но куда более обжившийся в комбинационной игре с конкретными партнерами, да и поле он видел получше Сергея Богдановича.
Но это важно понимать: Аленичев был именно игрок поддержки. Он не вел в одиночку и не должен был вести игру команды, он с его способностью взорваться должен был быть рядом и наготове. Что он и делал. Именно поэтому меня всегда забавляло то, что его карьере в «Роме», как писали прежние борисы левины, мешало наличие Тотти. Не могло мешать, как в «Спартаке» не мешало наличие Титова, а в сборной – Мостового или Карпина. В «Роме» он не заиграл просто потому, что не заиграл. Так бывает.
Он и в «Порту» свои голы забил именно как игрок поддержки – с замены. Это важнейшая роль, всегда нужен игрок, который гарантированно усилит, не потеряется на поле. И тем не менее.
Именно это в моем понимании не пускает Аленичева выше. Он лучший в нашей истории герой второго плана. Ярчайшие точки его карьеры достойны вершины, это да, но в карьере было много разного, длинные отрезки тени. Впрочем, Оскары за главную роль и за второстепенную одинаковы.
6. Андрей Аршавин
Посмотрим, может быть и выше, карьера продолжается. И эта шестая позиция по моему странному ранжиру – точка падения в определенном смысле.
Яркий талант. Один из самых ярких. Эксклюзивная техника – Аршавин один из самых узнаваемых по почерку игроков. Его можно узнать только по силуэту на рябом черно-белом экране, когда все футболисты в одинаково серой форме. И я, конечно, говорю сейчас не о коренастой сутуловатой фигуре, это для ателье; я говорю о повадке.
Ну, и особенные физические данные. Вот этот аршавинский взрыв, когда он мог (может ли сейчас, вопрос спорный) ускориться с места, или сходу, моментально изменив направление движения – это от природы. Развитое, конечно, тренировками, но ими одними этого не добьешься. Правда, при этом Аршавин совсем не атлет и у него всегда были проблемы с выносливостью. Поэтому он и провел свои лучшие матчи, когда роль первой скрипки была за ним безоговорочно.
Лучшие моменты в карьере я напоминать не стану, они в памяти совсем неподалеку. Скажу только, что есть ошибочное мнение об Андрее, будто он отыграл-то как надо полтора года всего – восьмой да часть девятого. Это совсем не так. Аршавин ярко начинал и места в основе добился прежде многих. Аршавину не хватило немного, чтобы попасть в состав на чемпионат мира в 2002-м. Аршавин был лучшим игроком в стране весной 2004-го, но Георгий Ярцев вбил себе в голову, что на финал Евро должны ехать те и только те, кто завоевал путевку, и с этими взглядами логично перестал тренировать сборную и теперь в «Единой России» – там как раз это ценится, уж что мое, то мое.
Ну, и «Зенит» Петржелы, который на самом деле, конечно, «Зенит» Аршавина, а также Радимова, Кержакова... Без того «Зенита» жизнь нашего футбола за 20 лет никак не представишь.
Так что восьмой год и еще полдевятого – это пик большого игрока, а не эпизод из жизни одаренного раздолбая.
Вот только сейчас тринадцатый. Как писал другой, несравненно более великий петербуржец, а впоследствии и пел: «Все про..бать – ведь это тоже дар!» Да. Но не в моем рейтинге.
Люди все масштабней, тексты все длиннее... Но впереди первая пятерка. О ней в ближайшем будущем и с особенной любовью.