Юрий Семин – самый возрастной и при этом самый успешный тренер РПЛ последних трех сезонов. Он выиграл два кубка и чемпионство и спустя 14 лет вернулся с «Локо» в Лигу чемпионов. При этом Семин выглядит энергичнее большинства людей его возраста: модно одевается (на нашу встречу пришел в укороченных светлых джинсах и ботинках без носков), ведет инстаграм, где выкладывает фото из путешествий и даже с горных лыж, выпустил книгу и совсем не собирается на пенсию – более того, находит энергию, чтобы зарубаться с руководством.
Чтобы понять, как в таком возрасте чувствовать себя моложе, чем написано в паспорте (только не пишите, что все из-за денег: можно получать миллионы и в 35 быть дедом), Александр Головин встретился с Семиным.
В детстве у Семина были куры, свиньи и пчелы. Он ухаживал за ними, когда не играл в футбол
– Пока шел к вам от метро (с Семиным мы встречались у гостиницы «Украина» – одной из сталинских высоток, которая находится на Киевской через реку от Белого дома), думал, насколько же летняя Москва до сих пор похожа на ту, что в советских фильмах. Сейчас по тому времени ностальгируют, но кто-то ругает. А вам когда лучше жилось?
– И тогда, и сейчас. Многое же зависит от того, кого ты из себя представляешь. Имеешь ли хорошую работу, друзей, возможность нормально отдыхать. За всех сложно говорить, но у меня все хорошо. И то время приятно вспомнить. У людей было что кушать, на рынке продавали более качественные продукты, меньше химии. Тогда радость доставляли простые вещи – даже вкусная еда на столе.
– Самое теплое воспоминание из того времени?
– Мой город (когда Семину исполнилось три года, его семья переехала в Орел – Sports.ru), школа. После учебы возвращался – дома были папа и мама. Я брал футбольный мяч и шел в сад, который находился за домом, играл там. Поиграешь, наберешь в своем садике малины или клубники, покушаешь с горячим хлебом и двумя кружками молока – и опять за игру.
Сказал про хлеб – он был потрясающим, как сейчас помню тот запах. Его вкус остался со мной. И по сей день такого хлеба не могу покушать. Тогда мы покупали его на орловской хлебопекарне.
– А молоко – держали свой скот?
– У нас водилась другая живность: пара свиней, куры, пчелы. Я ухаживал за ними. Отец работал шофером, практически на весь день уезжал. Возил секретаря небольшого райкома партии. И когда я не играл в футбол, мама заставляла помогать. Или вспоминаю, как приходил из школы, мама говорила: «Поехали в деревню на пасеку». Я ехал с ней по сельским объездным дорогам километров 15-20 на мотоцикле. Без прав. Она – в люльке, я – за рулем.
Иной раз руки распухали от укусов пчел. Но какой же вкусный был мед. Еще теплый – из центробежки. На хлеб намажешь – и кушаешь. Разве это плохо? А утром просыпаешься – на столе два теплых яичка. Все говорят, что это холестерин. А мама ела яички на протяжении лет 60. Каждое утро два яйца – в любом виде с хлебом. В основном отварные. И умерла в 94 года.
– Как часто вы вспоминаете родителей?
– Когда их не стало – очень часто. Очень.
– Как считаете, вы соответствуете тем ценностям, которые они в вас вкладывали?
– Думаю, да. Мама хотела, чтобы я был добрым к людям, чтобы было уважение в первую очередь. На каком бы уровне человек ни находился.
– Понимаю абсурдность вопроса, но если бы сейчас была возможность на 10 минут с ними встретиться, о чем бы вы им рассказали?
– Не знаю даже. Честно. Рад бы был – вот и все.
Семин мог стать хоккеистом, но на льду его сминали соперники. Тогда он сам перешел в футбол
– Вы переехали в Москву из Орла в 18 лет. Что впечатлило в огромном городе?
– Первое воспоминание – стадион «Динамо». Я впервые сыграл на нем в Кубке молодых талантов за сборную РСФСР. Против нас играли Украина, Грузия, Белоруссия. Забил тогда четыре мяча, после этого к отцу приезжали многие гонцы: появилось предложение из «Динамо» Киев, вообще много из Украины. Но в Орле я играл в «Спартаке» – и оттуда меня перевели в московский «Спартак».
Когда переехал совсем, понял, что Москва – большой город. Она показалась мне не лучшей для жизни, как-то не мог себя найти здесь. Каждый выходные уезжал в Орел. Там мне было комфортнее, все знали: сверстники, улица. Но втянулся в Москву. Постепенно показалось, что смогу достичь новых вершин, успехов. Наверное, футбольное самолюбие сыграло. После года здесь стал меньше ездить в Орел, невеста ко мне уже сама приезжала. Москва мне очень понравилась. На сегодня для меня это самый любимый город. Если месяц не побывал, очень тянет сюда.
– По чему скучаете в той советской Москве?
– По простым вещам. Помню, как в тот период тур чемпионата играли в один день – потом команды летали обратно через Москву, чартеров же не было. На пересадке все собирались в Сандуновских банях. Там можно было увидеть любого – «Арарат», «Кайрат». В эти же бани еще большие очереди, но сотрудники знали, что мы футболисты и редко приходим, поэтому пропускали.
Сандуны и сейчас великолепные, иногда хожу туда. Но тогда там была особая атмосфера. Сказывалось еще, что футбольных баз не было – восстанавливались там. После бани могли пойти пообедать, хотя еще вчера бились на поле. Рядом как раз находился ресторан «Арарат». Очень мне нравилось там: еда, повара, красивые картины висели. Любил и «Арагви» – внутри было много дерева, много натурального. Заходил в кафе «Московское» напротив Центрального телеграфа. Там продавали самое вкусное мороженое.
– Говорят, раньше люди искреннее были.
– Может, было меньше соблазна обмануть. Раньше свое слово держали строже. Особенно бумаги не нужны были ни в каких вопросах: руки пожали – и люди за свои слова несли ответственность. Плюс не было таких денег, как сейчас.
– Часто сегодня накатывает ностальгия по тому времени?
– Не накатывает. Живу сегодняшним днем, радуюсь ему. С тобой встретились, хорошая погода – я рад. Нет никакого смысла ностальгировать. Если это и происходит, то по родителям.
– А жизнь осмысляете? Есть вещь, которую за 72 года так и не сделали, хотя очень хотели?
– Ты знаешь, не осмысляю. Вспоминаю хорошие моменты, да и все.
А не сделал – я хорошо играл в хоккей. Может, даже лучше, чем в футбол. У мальчишек всегда так: зима – хоккей, футбол – лето. Но в один момент реально посмотрел на свои кондиции, природные данные. Увидел, что мне не хватает массы, той мощи, которая есть у хоккеистов. Определиться помог эпизод, когда со сборной Орла поехали на какой-то чемпионат РСФСР в Ухту лет в 13-14. Я почувствовал, что соперники сильнее чисто физически. Они в каждом эпизоде меня сминали. После этого сам себе сказал, что это не мой вид спорта. И окончательно перешел в футбол.
Семин любит дорогой алкоголь. Для него не проблема 40 тысяч за бутылку, а в подвале стоят дорогие новозеландские вина
– Мы находимся в месте, где полно ресторанов – под нами, над нами. Как часто сейчас вы ходите в рестораны?
– Когда есть свободное время и хочется кушать. В основном люблю рыбные. В России их особенно много, причем с рыбой с Дальнего Востока, Севера.
– За моей спиной один из таких – Erwin. Хороший?
– И Erwin хороший – много хороших. Давай рекламировать не будем.
– Какая рыба вам нравится?
– Сырая – в большей степени тунец, который вообще хорош в любом виде. Но особенно хорошо, когда он свежий. В Испании есть деревушка под Кадисом, где как раз ловят тунца. И в этой деревушке ресторан, на вид – настоящая харчевня. Но каждое утро в него приносят тунца – и ты ешь только что выловленного.
Раньше я и мясо ел, но сейчас – раз в месяц. Наверное, это с возрастом пришло, рыба все-таки полегче. Кстати, я и японскую кухню люблю – суши.
– Когда впервые попробовали?
– В 90-е, тогда с «Локомотивом» ездили в Японию на три игры. До этого ни разу не ел такого.
– У вас вообще есть слабости в еде?
– Особых нет, иной раз просто сам себе говорю, что не надо десерт так часто кушать. Но такого, чтобы сильно что-то напрягало, нет. С алкогольными напитками то же самое: хочу – выпью, хочу – нет. Летом обычно нравится что-то легкое. Зимой хорошо и крепкого выпить. Особенно под сало.
А какое есть украинское сало – потрясающее! Тарас Михалик привозил из Украины – нам в столовой давали. Мы еще хамоном его называли.
– Давали всем?
– Да. Кто хотел, тот кушал. Вот иностранцы не стали пробовать – считали, что жирно. Хотя оно полезно в небольших количествах – тоже нет холестерина. Наверное, не зря в войну люди выживали за счет сала: оно греет зимой.
– Вы сказали про напитки. Какие пьете?
– Хороший виски или водку. В целом люблю только хорошие напитки. По рюмке почему не выпить? С удовольствием, когда есть выходной. Или когда работа закончилась.
– Всегда было интересно, как вы покупаете алкоголь. То есть стоит тренер Семин и пробивает на кассе бутылку водки?
– Иной раз сам делаю, да. В Москве есть несколько винных магазинов, где меня знают, скидки дают. Звонят, когда появляются хорошие напитки. Я верю, что бутылка не будет подделкой.
– Смогли бы купить алкоголь за 500 рублей?
– Нет. Считаю, что если ты хочешь выпить, то должен пить то, что полезно для здоровья. То есть качественные напитки. А качественный напиток стоит большую цену. Другого меня не заставишь выпить.
– Hennessy X.O. за 15 тысяч – это нормально для вас?
– Не пью коньяк, но хороший виски обязательно купил бы. Я же беспокоюсь о своем здоровье и друзьях, которые ко мне придут. Для чего тогда собирать людей, если не можешь купить хороший напиток?
– 40 тысяч за бутылку – тоже окей?
– Нормально. У меня в подвале стоят дорогие вина – белые новозеландские. Заинтересовался ими, когда работал в этой стране. Знакомые из местных учили многим вещам: что и когда выпить, какое вино, в чем разница.
– То есть сейчас можете рассказать про вкус ваших любимых вин?
– Не могу. Иной раз читаю, что у этой бутылки вина послевкусие такое-то... Но я так не смогу разобрать. У меня или есть от него хорошее настроение, или нет. Только так вино определяю. Хотя читаю книги про виноделие, один раз даже ездил в тур по Бургундии. Посмотрел, как делают дорогие вина. Видел плантации винограда. Например, есть одна полоска– сто метров в ширину и уходит в гору на километр. Здесь вино стоит пять тысяч евро, а рядом на этой же полоске – 500 евро. И там, и там высокая цена, но разница все равно большая. Как объяснили, это за счет почвы.
– Сюткин рассказывал мне, как кайфует, когда сидит на балконе в Юрмале: в одиночестве смотрит на море и сосны и пьет односолодовый виски с сигарой.
– А я – наоборот. Один никогда не сажусь за стол, не выпиваю. Только с хорошей компанией. Особенно хорошо пообщаться после матча, когда выиграешь. Когда проиграешь, хочется остаться одному. А выиграешь – интересно поговорить.
– Последний раз, когда напивались?
– Я не напиваюсь.
Вот Константин Иваныч Бесков мог выпить. И Лобановский. Очень прилично могли. Но я никогда не видел, чтобы они утром не встали на зарядку, пропустили тренировку. Никогда ты не мог увидеть, что они выпившие. При этом выпивали они постоянно.
– Бывало, что вы пили перед матчами?
– Исключено. Перед матчами должна быть свежая голова. Я всегда высыпаюсь. Мне даже удобно, если матч вечером, потому что после обеда должен час-полтора поспать для свежей головы. Чтобы я мог принимать быстрые решения, мозг реагировал быстро. Для меня в этот день не может быть ничего такого. Я и кушать-то стал меньше в день игры, чем обычно.
В Новой Зеландии Семина поразили природа и регби. Он мечтает вернуться в страну с клубом путешественников
– Часто вспоминаете Новую Зеландию?
– Случается. Хочу поехать туда, все никак не вырвусь. Кстати, я все время слушаю радио «Монте-Карло», там про путешествия хорошо рассказывает Кожухов (журналист и телеведущий, с ноября-1999 по январь-2000 – пресс-секретарь Владимира Путина; стал известен как «мужик с усами» после передачи о путешествиях «В поисках приключений» на канале «Россия». В 2013 году основал клуб путешествий, который организует поездки небольших групп в отдаленные и необычные точки мира – Sports.ru). Мне хочется с ним пообщаться и попробовать попасть с его группой в уникальное путешествие. Пока не знаком, но, может, съезжу.
– Какой вы запомнили Зеландию?
– С очень яркой природой. Чистые озера, внимательное отношение любого человека к миру. Никогда не вырвут клок травы, не бросят мусор. Сады, там же потрясающие яблоки – все натуральное. Пастбища овец, которые на каждом шагу. Только вышел в город – там овцы. Есть и горы, чтобы на лыжах кататься. И природные источники – натуральные ванны.
Еще страсть игроков к игровым моментам: даешь упражнение без единоборств, а их это вообще не мотивирует. Даешь игру – настолько азартные сразу, агрессивные. В любой игре. У них это от природы – они же массивные, особенно маори, которые в регби играют.
– Регби там – как футбол здесь?
– Как Лига чемпионов, хотя с финалом сравнить нельзя. Еще не придумали такого действа. Я был на финале Супербоула – он рядом не стоит с Лигой чемпионов. Реклама, выступления – такие паузы, что каждый раз все начинается как бы по-новому.
– Давно было?
– Очень. Во время тура «Локомотива» по Америке. Мы играли в мини-футбол, потому что в Штатах этот вид спорта развивали. Раньше перед сезоном мини-футбольных турниров вообще было много. В Америку и «Динамо» ездило, «Спартак» – в Германию. Стас Черчесов тогда еще за нас выступал, тоже был в Америке. А получилась поездка через Дэйла Малхолланда, который играл в «Локомотиве».
А про регби есть потрясающий фильм «Непобежденный». О Манделе и том, как он уделил внимание чемпионату мира по регби. Он тогда только стал главой страны, и в фильме показывается, как ЮАР готовилась, как выиграла этот чемпионат мира. Манделу играет Морган Фримен. Для мотивации этот фильм я много раз показывал в Киеве. Мы садились и смотрели, какая битва идет. В плане психологии это работало. Рекомендую и тебе посмотреть – эмоции и чувства там натуральные. За счет регби произошло даже объединение ЮАР – черных и белых.
Кстати, считаю, что и у нас после чемпионата мира можно снять фильм с великолепными эмоциями. Фильм не искусственный, а натуральный – про то, как праздновали люди разных стран у Большого театра, на Никольской, как Россию приветствовали.
Семин – фанат путешествий. Катается на горных лыжах и не сидит ни минуты без дела даже на отдыхе
– Одна из загадок футбола для меня – что делают футболисты после тренировок в течение сезона. Занятия заканчиваются в час дня – непонятно, что дальше. А что делают тренеры?
– У меня особо нет свободного времени. Во-первых, тренировки бывают по два раза. Но даже если одна, я редко сразу уезжаю с базы, потому что стараюсь все контролировать – те же медицинские процедуры. Или надо подумать, какую работу завтра привнести. Обсудить, что сегодня было, кого на завтрашний день отправить в дубль, кого взять в основу. Происходит анализ будущей игры: берешь оператора, сидишь с ним в зале и смотришь нарезку, чтобы игрокам показать на следующий день. Иногда в клуб вызовут – нужно поехать. Свободен только к вечеру.
Когда появляется время – домой еду. Гуляю, кушаю. Хожу на массаж по той или иной проблеме, медицинские процедуры. Даже повидаться с друзьями удается редко.
– Сейчас среди спортсменов принято деньги не копить, а вкладывать. Что вы с ними делаете?
– Расходую. Никуда не инвестирую. Я нормально живу, не экономно. У меня все-таки тот возраст, когда больше нужно сохранить, чем нажить. И человек я в этом плане не рисковый. Вот в спорте – да. Но жить стараюсь без риска. Я не играю в азартные игры, не делаю ставки, хотя многие спрашивают, как лучше поставить. Отвечаю: «Не могу ответить, потому что меньше тебя понимаю. Я не слежу». А люди думают, что я специалист, и уточняют, как сыграет «Ювентус». Я не отвечаю, потому что проиграет – и потом на меня скажет. Да и зачем расходовать лишнюю энергию? Ты же будешь волноваться – а мне надо силу сохранять.
– Крыховяк только на аренду квартиры в Сити тратит около миллиона рублей.
– Молодец он! У меня квартира есть своя, а трачу по-разному на семью – есть внучка, внук.
– Слышал о даче в Испании.
– Квартира. Давно купил, понравилось – красивое место, Марбелья. Там необыкновенная природа, да и семья у меня большая. Сам бываю нечасто – может, два раза в году. Там много русских, хотя сейчас стало поменьше. Из соседей есть известные люди: Дель Боске, видел Капелло и встречался с ним не раз.
– Самое прекрасное место в Испании из тех, что посетили лично?
– На океане перед Кадисом. Там есть местечко Роза Чинкваре. Или Бароза Чинкваре. Маленький городочек, где рестораны и необыкновенный океан. Он белый, как на Мальдивах. Идешь километров восемь в одну сторону, столько же – в другую. Только волны большие, но великолепные. И купаться не холодно – с конца мая можно спокойно.
Нравится рыбный рынок в Барселоне. Он сказочный, на нем и покушать можно. Раньше такой же был в Марбелье, сейчас уже не знаю, есть ли.
– У вас в инстаграме вообще много фото из поездок.
– А я люблю путешествовать. Не хочу сидеть на месте. Даже если отдыхаю, должен выполнять физическую работу: гулять, в теннис или футбол играть, в волейбол. Но не лежать и не сидеть. Всегда выбираю отели, чтобы был простор.
Причем ездить люблю еще с советских времен. В 70-е с «Кайратом» увидел самую удивительную страну в жизни – Мавританию. Там нет ни зелени, ни деревьев – один песок. И необыкновенный океан. Когда волна идет на берег, она гонит во-о-о-т таких больших крабов. Ты их даже можешь поймать. Потом они назад убегают. Но с другой стороны – Мавритания очень нищая страна. Овцы жуют бумагу и целлофановые пакеты, потому что хотят есть.
Из Африки запомнилась еще Эфиопия. Там много итальянских кровей, поэтому очень красивые девушки: высокие, цвет кожи бронзовый. Сейчас мечтаю съездить в Перу. Все говорят, что это потрясающее путешествие. И в Новую Зеландию хочется – я же тогда не все посмотрел. Не было денег и возможности.
– Где хотели бы жить, как закончите с футболом?
– В России и Москве. Здесь я чувствую себя комфортно, чувствую уважение и общение. Общение важно, потому что одному не проживешь нигде. Мне важны люди, с которыми я общаюсь и обсуждаю что-то.
– Зимой видел фото, как вы стоите на горных лыжах.
– Да надо уходить с них, это 100 процентов. Можно получить травму. Кости уже не такие крепкие, как раньше. Я никогда не гонял, самоучка, но в отпуске могу покататься. На черные трассы не заезжал, вот на красные – бывало (черная горнолыжная трасса – высокий уровень сложности с уровнем наклона от 40%, красная – вторая по сложности – от 25% до 40% – Sports.ru). Один раз как-то залез случайно на опасную красную – подъемник туда неожиданно поехал. А оттуда надо же как-то спускаться. Внучка поехала, а я как вниз просмотрел – ноги затряслись. Но аккуратно спустился.
Хотя мне нравятся и беговые лыжи. Лучше катаюсь на них – у нас же урок физкультуры в школе был на лыжах. Могу пройти 10-12 километров нормально.
– Но это в отпуске. А как в целом держите себя в форме? Вы же вообще не выглядите на 72.
– Думаю, гены. Мама была в таких же кондициях – в 94 года сама выходила во двор, брала мяч и пацанам бросала. Смотрела на них, любовалась. Потом забирала мяч – и уходила.
Плюс то, что работаю, дает определенный стимул – нет-нет, но пойдешь и позанимаешься в тренажерном зале. На поле закончится наша тренировка, молодые тренеры хотят поиграть – ну как откажешь, тоже с ними бегаю. Слежу за питанием: в десерте иной раз отказываю. А специально по расписанию не хожу заниматься.
– Без работы было бы тяжелее?
– Сложновато, нужно было бы найти новые стимулы. Думаю, что я найду: путешествия, больше с друзьями буду общаться, ездить на важные матчи. Единственное – ничем не сможешь восполнить напряжение, которое есть перед матчем, во время. Но, может, без него и лучше для здоровья. Остальное все можно восполнить.
– Напряжение в жизни должно быть?
– Для меня – да.
Семину не нравится, как он относится к жене. Зарядку на океане они делают в разных местах
– Где вы впервые встретили жену?
– На катке в Орле. Раньше там на стадионе «Динамо» был каток, где собиралась вся молодежь. Я уже играл в «Спартаке» в Москве, но приезжал в город и вечером шел кататься. В то время спрашивали: «Можно с вами прокатиться?» Если девушка отвечала, что можно, то берешь ее за ручку и катишь. Пока катишь круг, два, три, о чем-то разговариваешь. И либо вы друг другу понравились, либо нет. Она еще училась в школе, а я только закончил.
– Быстро поженились?
– Года три дружили. В 21-22 свадьбу сыграли. Уже прошел 50-летний юбилей, отметили у себя. В последнее время к пышным банкетам душа не тянет. Свои поздравили и пришли, открыли хорошего вина. Для меня собирать в большом зале – ненужный напряг.
– В мире больше половины пар разводятся, вы живете столько лет. Как сохранить отношения?
– Тут я не советчик, потому что иной раз не нравлюсь своим отношением к жене. По многим моментам. Но думаю, что просто жить надо, находить общее, общие цели. Сборы, наверное, еще помогли – месяцев пять в году меня не бывает дома. Может, она знает уже мою профессию и нашла подход. Это зависит от человека. Одна будет кричать: «Что тебя все время дома нет?» Другая промолчит: «Нет – и хорошо».
– Вы сказали, что дома возникают моменты. Ссоритесь?
– Конечно, у кого не бывает. Поссорились, можем разойтись – я на дачу, а она в город поехала. И до сих пор так бывает. Периодически одному всегда нужно побыть. Самому подумать о чем-то. Мне это дает хорошую энергетику. Люблю и путешествовать один.
– Из-за чего ссоритесь сейчас?
– Да мелочи. О серьезном нечего.
– Первое время людей держит страсть, эмоциональный порыв. Спустя 50 лет все это по-прежнему остается?
– В большей степени – уважение. Уважение от того, что прожили всю жизнь, есть дети, внуки. От того, что можем себе позволить поехать в путешествие и жить в хорошем отеле. Когда мы были молодыми, мы же вместе этого достигали. Она тоже часть моей жизни. Она помогла мне стать тренером, чего-то добиться. Так же, как и я ей. Это общее – то, что мы не забываем.
– Но это не привычка? Вы до сих пор готовы сказать, что любите жену?
– Конечно.
– Кроме нее, в вашей жизни была любовь? У многих же возникают такие моменты, порывы.
– Ну, это уже частное, давай не будем затрагивать. Ха-ха, не будем.
– Смотрите, вы не сказали нет, а заулыбались.
– Не будем затрагивать.
– Бывают моменты, когда жена вас все еще удивляет?
– Каждый день. Правда, сегодня я один проснулся. Но может удивить каким-то необычным завтраком или подначкой. Последний раз тем, что на океане проспала зарядку.
– Вместе ее делаете?
– Нет. Она в одну сторону может пойти, а я – в другую. Каждому надо подумать.
Семин слушает Паваротти, Крутого и Иглесиаса. Современную долбежку он не понимает
– Весной вы ходили на интервью к Марии Командной. Насколько я знаю, после записи программы она установила вам Shazam – приложение, которое определяет название песни и исполнителя по отрывку. Жить с ним стало легче?
– Помогает в машине. Мне просто нравится музыкальный час на «Серебряном Дожде» – там играет необыкновенная эстрадная музыка, которую я нигде не слышал. И я попросил, чтобы мне установили – хотя бы знать, кто поет. Последний раз определил какой-то красивый французский дуэт.
– Ваше поколение слушало разную музыку: одни – Высоцкого и бардов, другие – иностранные хиты. Вы по какой части?
– Мы пластинки Beatles возили, Элвиса Пресли. А сейчас, вот перед последними матчами сезона, наш Кверквелия ставил музыку в раздевалке. Я ее не понимаю, какая-то долбежка. Он говорит: «Это нас заводит» – «Нет, давайте поменяем». Поменяли на «День победы». И сработало. Пел Лев Лещенко. Когда выиграли Кубок, то поставили уже после игры. Это было просто замечательно.
– Не очень понял, кто вам нравится сейчас. Лещенко? Пугачева?
– Эти ребята всегда нравились. Еще вне времени дуэт Джеймса Брауна и Паваротти. Их поставили как-то по «Серебряному Дождю» – потрясающая вещь. Потом в ютубе есть Паваротти с известными певцами – он делал концерт в Вероне, я хотел туда поехать, но не удалось. Он пел в паре.
Очень нравится концерт Игоря Крутого с Хворостовским. Они делали его в Кремлевском дворце, и я иногда могу даже пересмотреть. Шедевр. С Хворостовским тогда еще пела Лара Фабиан.
Периодически слушаю Хулио Иглесиаса. У него тоже есть шедевры.
Ему нравится бренд Tom Ford. На шопинг он ходит за границей, но бывает в ЦУМе
– Если честно, то раньше вы не были таким модным. Года три назад с вами что-то произошло. Сейчас вы в топ-3 самых стильный в РПЛ. Кто на вас повлиял?
– Никто. Покупаю то, что нравится. Размер 50-52 подходит – и хорошо. Иной раз жена может сказать: «Возьми». Хотя иногда не соглашаюсь с ней. Просто раньше был момент, когда руки не доходили, какое-то напряжение. А так – считаю, что всегда нормально одевался.
Специально за модой не слежу, на показы не хожу. Покупаю инстинктивно. Должен же быть примером для молодых. Сейчас на футбол их стало много ходить.
Покупать люблю на сборах. Есть выходной – иду по магазинам. Что понравилось – беру.
– Инстинктивно, при этом прямо сейчас вы сидите в стильных ботинках без носков. Я не знаю людей, которые так одеваются в 72.
– Да просто мне удобно.
– Очки Tom Ford, светлые укороченные джинсы.
– У Tom Ford мне нравятся пиджаки. Очки случайно купил. Джинсы, по-моему, тоже Tom Ford. Обувь мне сложно подобрать: многие трут, а вот эти – мягкие. Оказалось, модные. Я не специально, какие-то ощущения просто.
– В Москве на шопинг вообще не ходите?
– Бывает и в Москве. Сейчас очень навязчиво присылают все: там – скидки, там – новое что-то. В телефон присылают, не знаешь, куда бежать. Но есть места, куда хожу. На Кутузовском захожу, на Третьяковской. В ГУМ редко – там чересчур дорогие вещи. В ЦУМ иногда. Захожу в Столешниковом – там у меня приятели работают. Но долго ходить не могу: устаю. Два-три часа достаточно.
– В Zara или H&M бываете?
– Нет. Но не потому, что дешево. Просто как-то не зашел. Хотя и дешевые вещи бывают хорошими. И у меня вообще не много вещей. Не так, как у Вячеслава Иваныча Колоскова, который как-то сказал, что у него 40 пиджаков. Вот он всегда по моде одевался – но он же президентом федерации работал.
– Приемлемая цена за рубашку для вас какая?
– До 500 евро. Мне же золотая не нужна. Главное – чтобы материал был качественный.
