Интервью с Игорем Черевченко — в прошлом футболистом и тренером ряда российских команд.
Сейчас он работает в Таджикистане, тренируя команду «Истиклол» из Душанбе, лидера национального чемпионата.
— Игорь Геннадьевич, конечно, то, что вы родились и лет двадцать прожили в Таджикистане, в известной степени облегчило вам переход из российского футбола. Ментально вы вероятно были готовы к такой перемене в вашей жизни?
— Ментально, конечно готов. Я каждый год сюда по три раза приезжал. А вот то, что заинтересовало меня… Это, пожалуй, желание футболистов расти дальше, совершенствоваться. Любовь к футболу очень большая. Я думаю, что многие ставят перед собой задачу куда-то уехать потом, в Европу, Азию. Зарплаты здесь очень маленькие даже по сравнению с российской первой или второй лигами. И даже на порядок меньше, чем с соседним Узбекистаном.
— Тема азиатского футбола время от времени поднимается в России, поскольку и сборная, и клубы отстранены от игр, проводимых как ФИФА, так и УЕФА, в частности. Шли разговоры о переходе в Азиатскую конфедерацию, сборная провела несколько товарищеских матчей с азиатскими соперниками. Кто-то у нас говорит, что это надо делать, кто-то категорически против, полагая, что тем самым уровень российского футбола еще больше упадет. Вы как считаете?
— Европейские сборные в целом посильнее, если посмотреть на чемпионат Европы и чемпионат Азии. Разница есть. Но я скажу вам так: те же команды Японии, Южной Кореи, Австралии, Ирана — это хорошие сборные. Поднимается футбол допустим в Саудовской Аравии и не только там.
— У меня есть ощущение, что у нас не до конца понимают возросший уровень азиатского футбола. Я беру сейчас во внимание только чисто спортивную составляющую. У нас же по большому счету еще не было достаточно плотного общения с командами разных уровней: как сборной, так и клубов.
— Понимание приходит от контактов, очного противостояния. Мне самому будет интересно посмотреть сейчас на азиатскую Лигу чемпионов, ее уровень. Тем более, что «Истиклол» там играет и мы конечно же рано или поздно попадем на сильных соперников из той же, скажем, Саудовской Аравии. 24 августа будет жеребьевка в Малайзии и, если все сложится, то я полечу туда.
— Эти матчи дадут возможность посмотреть и то, на каком уровне сейчас находится ваш клуб. Он очень титулованный в Таджикистане, но Лига чемпионов Азии это другое дело.
— Очень интересно с любых позиций. Да, можно найти себе команду, сидеть в ней двадцать лет и не расти, чахнуть. Зато будут комфортные условия со всех сторон. Никто и ничего не мешает, нет серьезных вызовов. Все спокойно. Но мне, как тренеру, это неинтересно. Я уверен, что игры в Лиге чемпионов дадут возможность на многое взглянуть по-иному, почерпнуть немало положительных вещей. И нам, я не сомневаюсь, придется играть в несколько другой футбол, к которому «Истиклол» не привык. Больше защищаться…
— Потому что дома нет сильных соперников?
— Мне даже поначалу было трудно привыкнуть к этому. «Истиклол» — раздражитель для любой команды в Таджикистане. Соперники выходят на игру, как в последний раз. Они могут проиграть нам в один мяч и радоваться. А потом уступить следующей команде 5:0. «Истиклол» как красная тряпка для всех.
— Это в чем-то даже напоминает историю с московским «Спартаком». Матч жизни, начиная с вратарей…
— Есть такое. А мы — столичная команда, каждый год играем в азиатских кубках, потому все и хотят показаться во встречах с нами с лучшей стороны. И получается, что, приехав сюда, я стал отрабатывать с командой именно позиционные атаки. В России с этим мне было тяжело. Там соперники против нас не защищались по десять человек на своей половине поля.
— Но в азиатской Лиге чемпионов вам, как тренеру, придется применять разную тактику. Это тоже интересно, наверное?
— Вот с сегодняшнего дня, когда мы с вами разговариваем, мы и начали это делать на тренировках. В азиатской лиге мы, скорее всего, будем играть от обороны, так что на действия защитников сейчас придется обратить особое внимание. Некое понимание того, с чем нам придется столкнуться, у меня уже сложилось после просмотра игр прошлого сезона «Истиклола» в том турнире. Они всегда играли от обороны. А иначе — это шашки наголо, как говорится. И тут итог тоже во многом понятен. Соперники в Лиге чемпионов все-таки сильно подкованы тактически, технически, физически.
— Конечно, привычка играть в позиционную атаку сильно разнится с действиями от обороны, как говорят, от игры вторым номером. Не занижаете свои возможности на уровне Лиги чемпионов?
— Я их реально оцениваю. Мы сейчас в чемпионате тоже начнем применять различные тактические варианты, будем перестраиваться во время игры. Самое главное, чтобы ребята понимали до конца свой маневр. Кто и что должен делать, решать свои задачи. И могли бы автоматически перестроиться, если нужно, во время игры. Ну, и психология. Она в футболе — один из важнейших факторов. Второе… Как говорил, помнится, Юрий Павлович Семин, порядок бьет класс. То есть, чтобы не было анархии на футбольном поле.
Фото: vk.com/fcistiklol2007
— Вы упомянули Юрия Павловича... Как я понимаю, в вашей футбольной жизни он сыграл заметную роль?
— Очень большую. Он прежде всего хороший психолог. Знал, кого можно из футболистов встряхнуть, а кого нельзя трогать. Вот меня он постоянно встряхивал. И поэтому я вырос как футболист. Это мой второй отец в футболе. Я многое брал из его тренировок, запоминал. Не упражнения, потому что упражнений миллион, ничего нового не придумать. А вот его психологический подход к игрокам, как он держал команду, как давал установки, как в перерыве разговаривал, как общался с нами в быту. Это большая тренерская школа. Это для меня был очень важный момент в становлении и как игрока, и как тренера.
— Семин пригласил вас в свое время играть за «Локомотив»…
— Но сначала я чуть было не оказался в «Спартаке».
— Да? Не знал этой истории.
— Интересная история была… Юрий Павлович приехал с Владимиром Эштрековым своим помощником в Обнинск, где я начинал играть после переезда в Подмосковье. Всё — договорились. А потом, после заключительной игры в чемпионате во второй лиге, президент клуба меня отвез в «Спартак». В Тарасовку. Но, прошло четыре дня, я собрал вещи и потихонечку убежал.
— Почему?
— Была товарищеская игра в манеже «Динамо». И я там случайно встретил селекционера из «Локомотива». Он меня спрашивает: ты чего тут делаешь? Я ему говорю: в «Спартак» привезли. Поговорили. Вечером опять собрал вещи, вышел с базы, приехал к другу в Москву на электричке, там переночевал и потом поехал в Черкизово, в «Локомотив».
— И, что Семин сказал?
— Ничего. Посмеялся и спросил, что я в «Спартаке» делал?
— Семин как-то сказал, про вас, что вы и с операционного стола сбежите, если Юрий Павлович об этом попросит.
— Ну, да. Были моменты. Как-то я весь второй круг доигрывал в наколеннике, были проблемы с коленом. Терпел до конца сезона, а потом поехал на операцию.
— Я не раз слышал о вас, насколько Черевченко был неуступчивым защитником, боролся до конца, порой превозмогая боль. Характер, отцовские гены?
— От отца тоже многое передалось. В конце семидесятых он порвал кресты, поехал на операцию в ЦИТО к Зое Сергеевне Мироновой. Операция без наркоза, на легких уколах. И Миронова давала только несколько процентов, что отец вернется на поле. А он, слава богу, еще семь лет после этого продержался в футболе. Так что, от отца мне многое, думаю, перешло. Я к боли отношусь спокойно. Как говорят про таких людей? С повышенным болевым порогом, да?
— Да, с высоким болевым порогом.
— Вот-вот. Где-нибудь ударюсь, ничего не чувствую. Так — синяк. Может я вид спорта перепутал? (смеется).
— Вы про бокс? Или про борьбу? В Таджикистане она в почете.
— Да. Национальная борьба здесь очень популярна. Крупные турниры проходят... А я с детства спокойным был. Мне мама рассказывала, что когда спал, мне маленькому под подушку бутсы подкладывали. Потом под утро убирали. И еще самое главное. Мама рассказывала, что отец, хотя у него был большой авторитет и уважение, никогда за меня не просил в футболе.
— И вам это тоже передалось, слышал.
— Знаете, да?.. Ко мне подходить и просить за кого-то было бесполезно. Даже, если президент клуба попросит. Это не ко мне вопрос…
— В российский футбол хочется вернуться?
— Хочется. В Москве моя семья и много чего недосказанного осталось.
Игорь Черевченко: «Приезжаю в «Локомотив» к Семину... Он увидел меня, засмеялся и спросил: а, что ты в «Спартаке»-то делал?»
