Дуймович ребенком пережил войну в Югославии (его отец уходил на фронт), в школе посещал урок для верующих, а в начале карьеры выигрывал конкуренцию у молодого Модрича.
В Россию яркий опорник приехал в 2006-м — в «Амкар» Миодрага Божовича. И через два года вместе с командой занял рекордное для клуба место в РПЛ — четвертое. В 2008-м Томислав окажется в «Локо», а еще через год вновь воссоединится с Божовичем в «Динамо», где тогда начинал восхождение в РПЛ Борис Ротенберг.
Мы поговорили об этом и многом другом.
БАН РОССИИ — БЕСПРЕДЕЛ, А БОСНИЙЦЫ ДУМАЮТ О ТОМ, ЧТОБЫ НЕ ЗЛИТЬ БОЛЕЛЬЩИКОВ В ЕВРОПЕ. ДУЙМОВИЧ ЗАЩИЩАЕТ РОССИЮ, НО ИНОГДА ПОЛУЧАЕТ ЗА ЭТО КРИТИКУ
— Вы сейчас агент. Почему не тренер?
— Посчитал, что если буду тренером, то все время придется находиться в разъездах. Ты не сам выбираешь свою дорогу, чемодан всегда рядом с дверью. Это не мое. Поэтому после карьеры пошел учиться на спортивного менеджера. Хотел заниматься работой, которая позволит быть более или менее на одном месте. Понятно, что тоже нужно передвигаться, но не настолько много. Плюс я общаюсь на нескольких языках, это помогает. Сейчас понимаю, что мне нравится моя работа.
— Почему пошли учиться? У нас далеко не все так делают.
— У нас тоже. УЕФА отменил лицензирование для агентов, теперь каждый может стать агентом. Хотя считаю, что нужно каждые 2-3 года выдавать новую лицензию, чтобы приходилось подтверждать право работать. Чтобы люди шли учиться и серьезно занимались этим делом.
— Где ваши футболисты играют?
— Сейчас близко сотрудничаю со Словенией, Сербией и, естественно, с Хорватией. Активно взаимодействую с клубами РПЛ. Смотрю каждый тур, помогаю, консультирую. Спортивные директора многих команд России могут мне позвонить и узнать мнение о том или ином футболисте. Привозил в «Уфу» Филипа Мрзляка и Комнена Андрича. Этим летом четыре игрока могли приехать в Россию, но сорвалось.
— Кто из РПЛ может уехать в топ-лигу?
— В первую очередь молодые игроки из моей бывшей команды — Захарян и Тюкавин. Они давно на виду, зарубежные скауты их хорошо знают. Думаю, они вполне могут оказаться в европейской лиге.
— Как относитесь к бану сборной России и клубов в Европе?
— Думаю, это перебор и лицемерие. Говорим, что нельзя смешивать политику и спорт, но это постоянно происходит. Можно было отстранить сборную и клубы, хотя они здесь вообще не причем, на полгода, на какой-то короткий срок, но просто недопускать играть — это беспредел. Очень жаль, что так происходит. Это все усложняет и мою работу.
Понятно, что я субъективен. У меня очень много друзей в России, треть футбольной жизни провел у вас, у меня постоянная связь с вашей страной. Где бы ни был, всегда с теплотой говорю о России, всем рассказываю, какой русский народ: что здесь прекрасные люди, города. Конечно, когда столько лет живешь в стране, у тебя к ней остается только одна любовь. Что бы русские не сделали потом.
— Переубеждаете тех, кто плохо думает о России?
— Не хожу по улицам и не пропагандирую ничего, но если в разговоре всплывают эта тема, то говорю свое мнение. В одном из первых интервью после начала военной операции я сказал, что все не так, как нам говорят [в Европе], что российский народ спровоцирован. Потому что НАТО продолжает расширяться, несмотря на обещания этого не делать. Все, кто прочитал в жизни хотя бы две книжки, знают, что это так. Не одобряю военный конфликт — как спортсмен и как человек. Не хочу, чтобы страдали люди любой страны мира — будь то Сирия, Афганистан, Украина, Россия или кто-то еще. Жаль, что так происходит, но при этом понимаю как одну сторону, так и другую.
— Какая реакция была на интервью в Хорватии?
— Не очень хорошая. Процентов 80 сказали, что я тупой футболист и ничего не понимаю. Ну это как всегда. А потом — через месяц — высказался наш президент и говорил примерно то же самое, что и я. Потому что президент, в отличии от премьера, у нас немного объективнее — и он на стороне России. Другие военные аналитики говорили позже примерно то же, что и я. Поэтому на ситуацию стали чуть иначе смотреть. Но никто не знал, что это будет так долго, что военная операция начнет расширяться. Ожидали, что пройдет две недели — и все закончится.
Сейчас в Загреб, как и в в целом в Европу, много украинцев приехало — вижу много украинских флагов, машин с их номерами. Очень много. Мы с теплотой их принимаем у себя.
— Вероятно, товарищеский матч России и Боснии не состоится из-за бойкота игроков соперника. Понимаете позицию звезд Боснии?
— Понимаю. Это снова политический вопрос. Так скажу: каждый беспокоится за свою жопу. Игроки боятся, что в Италии или где-то еще им потом будут кричать что-то плохое или подожгут машину, потому что они сыграли против русских. Это какая-то глупость. Так не найдешь ни одну команду, с которой можно было бы сыграть, даже если федерация не будет против.
Но я понимаю, как это устроено: например, Хорватия сейчас близко связана с Евросоюзом, в который мы вступаем. Понятно, что мы маленькая страна и ничего не решаем. Но премьер-министр должен говорить то, что ему сказали из Евросоюза, если мы хотим и дальше в нем состоять. Это касается и футболистов. Они будут играть или не будут в зависимости от общей позиции. Не знаю, как будет дальше, но такого масштабного протеста, как против России сейчас, мы не видели в истории. Другие страны — не буду называть их, но всем понятно какие — последние сто лет воюют по всему миру, в каждом уголке планеты, но им за это ничего нет, никакого бана.
Рано или поздно кто-то должен начать играть против России — и тогда бан уберется. Жаль, что боснийские игроки так поступают. Ваша сборная не будет собираться или будет играть только между собой. Конечно, это повлияет на российский футбол. Надеюсь, что ситуация изменится, закончится военная операция, чтобы мир по другому смотрел на футбол и спорт.
— У людей с «русским прошлым» в штабе сборной Хорватии — Плетикосы, Олича, Чорлуки — нет проблем в СМИ?
— Насколько знаю, нет. Ловрен, выступающий за «Зенит», говорил, что на него не было никакого давления из-за игры в России. В других сборных, скорее всего, такое есть, да. Но не в Хорватии. Например, Марио Чурич недавно ушел в «Торпедо». Сомневаюсь, что ему кто-то звонил из федерации футбола и говорил, что нельзя играть в России. Это просто смешно.
УРОК ДЛЯ ВЕРУЮЩИХ В ШКОЛЕ, ВОЙНА В ЮГОСЛАВИИ (ОТЕЦ ДУЙМОВИЧА СЛУЖИЛ), ЖЕСТКИЕ ФАНАТЫ В ХОРВАТИИ
— В школе вы учились классе для верующих. Что это такое?
— У нас во всех классах есть такой урок — с 7 до 14 лет. Это просто как математика или литература. На нем рассказывают, что мы католики, про Бога, про 10 заповедей, которые нельзя нарушать. Нет ничего излишне религиозного, голову этим детям не забивают.
Лично я какое-то время ходил в церковь, но потом перестал. Повлияли несколько скандалов в Хорватии — про педофилов, которые работали в храме, про то, как служители украли какую-то часть денег. Людей это отвращает от церкви, многие не хотят туда ходить. Потому что [церковные представители] говорят одно, а делают другое. Лицемерие. Даже недавно проводился соцопрос, который выяснил, что люди меньше стали ходить в церковь, хотя и продолжают считать себя верующими.
— Война в Югославии в 90-х вас как-то коснулась?
— Я родился в Загребе, там войны как таковой не было. Но мой папа два года воевал на передовой. Ушел в армию, когда мне было 11-12 лет, Очень боялся за него. Слава Богу, ничего не случилось, он вернулся домой живым и здоровым. Но воспоминания о том периоде все равно плохие. Несколько лет после войны и распада Югославии тоже были тяжелые времена.
— Отец что-то рассказывал о том, как воевал?
— Нет, он ничего не хотел об этом говорить. Думаю, правильно делал. Но я видел на его лице, что это было что-то плохое и страшное.
— Сейчас народы республик бывшей Югославии помирились? Хорваты могут спокойно ездить в Сербию, например?
— Это глубоко сидит, хотя новое поколение об этом меньше думает. Сейчас много хорватов ездит в Сербию и много сербов приезжают к нам на море. Бывают какие-то инциденты, но очень редко. Рад этому.
Но сейчас снова возникает игра политиков: Сербия в нынешней ситуации на стороне русских (не знаю, хотят ли они в Евросоюз), о позиции Хорватии я уже сказал. Мы, как близкие соседи, можем первыми оказаться под ударом. Какие-то маленькие конфликты заново начинают проявляться. Из-за этого я ненавижу эту политику. Дай бог, чтобы ничего такого не было.
— Нам говорят, что в Европе подорожали тарифы на электроэнергию и выросли цены в магазинах. Как в Хорватии сейчас?
— Да, вы правы. Цены на все выросли в 2-3 раза. Зарплаты не успевают за подорожанием всего. Последние 2-3 года и так много хорватов уехало на заработки в Германию, Ирландию и другие страны. Плюс с 1 января у нас все цены будут переводиться в евро — из-за вступления в Евросоюз. То есть все станет еще дороже.
— Вы какое-то время играли в одном клубе с молодым Модричем. Есть какая-то история про него?
— Это был клуб «Интер» (Запрешич). Я старше Модрича на 4 года, был уже лидером той команды, а он приехал в аренду из Загреба. На полгода мы пересеклись. Никто тогда не предполагал, что он дойдет до такого уровня. Был худенький, маленький, с длинными волосами. Но очень неуступчивый, парень с яйцами, скажем так, с характером. Вообще ничего не боялся на поле. Мы тогда играли на одной позиции. И если бы я не ушел из клуба, то он бы не играл следующий сезон, после которого как раз и начал раскрываться. Эту историю в Хорватии все знают.
— Российский вратарь Артем Леонов, поигравший во второй лиге Хорватии, рассказывал: «В Хорватии фанаты легко могут подраться с игроками». И приводил один пример из своей команды. У вас такое было?
— Если ты себя ведешь ненормально и говоришь плохо о клубе, тогда всякое может быть. При мне такое один раз было — болельщики «Динамо» Загреб ждали одного игрока после тренировки, не сильно побили, но дали пару раз. Еще был случай в «Хайдуке» — там иностранцу фанаты дали пощёчину. Но там вообще очень темпераментные болельщики: когда все хорошо, тебя носят на руках и ты в городе как Бог. Но если проигрываешь несколько игр, они становятся дикими и сумасшедшими.
Но надо признать, что игроки в этой ситуации не вели себя хорошо. Команда проигрывала, а они разгуливали по городе, были очень громкими и заметными, как будто ничего не происходит. Думаю, фанатам в Москве тоже не понравится, если игроки «Динамо» или «Локо» после поражения будут вести себя так, будто им по барабану все. Стыдно в такой момент идти в клуб и тусоваться.
— Осенью 2021 года мы увидели огромную разницу между сборными России и Хорватии. Откуда у вас столько крутых игроков?
— Этого никто не понимает. Думаю, мы просто находимся на такой территории, где рождается много талантов. Не только в футболе, а во всех видах спорта. Можем считать себя счастливчиками
Возможно, еще как-то повлияла война в 90-х. Потому что большинство игроков сейчас с характером, они пережили тяжелые времена. И когда такой характер смешивается с талантом, получается успех.
СЕМИН — ЛЕГЕНДА, БОРИС РОТЕНБЕРГ — РАБОТЯГА, МОЛОДЫЕ КОКОРИН И СМОЛОВ — РАБОТАЛИ НЕ ТАК МНОГО, КАК НУЖНО
— При вас в «Локо» в качестве президента клуба пришла Ольга Смородская. Он разбиралась в футболе?
— Думаю, да, разбиралась. Общался несколько раз с Ольгой Юрьевной. Она посещала много игр, советовалась с разными футбольными людьми и тренерами. Была адекватным руководителем.
Плюс она через какое-то время совершила два единственно на тот момент возможных трансфера, которые, на мой взгляд, помогли клубу навести финансовый порядок. Это переход Питера Одемвингие в «Вест Бромвич» и мой — в «Динамо». Она с этим справилась.
Заходила ли она в раздевалку? Как и каждый руководитель клуба после побед. Но вообще Юрий Палыч старался не допускать начальников в раздевалку очень часто. Мы чувствовали себя защищенными в этом смысле.
— Каким Семин запомнился?
— Юрий Палыч — легенда. Он везде добивался успеха — и в сборной, и в «Локо», и в киевском «Динамо». Человек с большой буквы. Болельщики его так любят, что, думаю, будут за него, даже если не будет результата. Он мог сделать такую атмосферу, что народ начинает возвращаться на стадион.
Еще он запомнился как очень энергичный человек. Он не из тех тренеров, которые просто сидели и смотрели игру. Он всегда высказывал, мог накричать — вообще на любого в команде. От него шло прям очень много энергии.
— Вы с ним поругались после матча с «Сибирью». Тогда поняли, что карьера в «Локо» закончена?
— Мы не то чтобы поругались. Просто был тяжелый период, мы все хотели выиграть — и накопилось много эмоций. Семин высказывал мне, что я виноват в каком-то моменте, я считал иначе.
Но Семин — не злопамятный человек. Я еще полгода был в «Локо», и все было нормально. Это обычный момент и для футболистов — высказать все друг друга на поле, а после игры обниматься, извиняться.
Просто в тот момент появилось предложение «Динамо», где работал Божович, которого знал еще по «Амкару». Посчитал, что могу сделать следующий шаг, тем более «Локо» сам сказал, что готов меня продать.
— В «Динамо» вы тренировались вместе с Борис Ротенбергом. Как он выглядел?
— Мы с Борей близко общались, он несколько раз приглашал меня к себе домой на обед. До сих пор общаемся. Боря — работяга и профессионал с большой буквы, который всегда хочет доказать всему миру и народу России, что он никому просто так не уступит. Первым приходил на тренировки, последним уходил. Все в команде понимали, что в борьбе этот парень не подведет.
— Как игроки относились к тому, что он при всем старании и колоссальной работе попал в «Динамо» потому, что был сыном влиятельного человека?
— Понятно, что могли пошутить немного. Как-то поставили его машину, которую он недавно купил, в центр поля. Он очень удивился после тренировки. Но при этом все понимали ситуацию. Человек не виноват, что его папа в хороших отношениях со многим в спорте и в футболе. Боря отлично влился.
Самое главное, что коллектив в «Динамо» у нас был очень сильный — топовая атмосфера, выигрывали практически все матчи (при Силкине). Приятные воспоминания. Тогда мы вообще много шутили — не только над Борей. Помню, один игрок не мог пойти домой, потому что всю его одежду унесли и кроссовки забрали. Хорошее было время.
— Молодой Кокорин в «Динамо» был большим талантом?
— Там вообще было много хороших молодых игроков, просто все обращали внимание на форвардов, которые приносят голы. И Саша Кокорин, и Федя Смолов были большими талантами, но, думаю, в то время они не настолько много работали, как нужно. Если бы они в 18-19 лет пахали так, как делают это сейчас, то добились бы еще большего успеха — даже по европейским меркам.
Но Москва — это город, который может дать тебе все. И молодому футболисту с деньгами, конечно, тяжело. Отдых и тусовки должны быть не каждый день и не настолько бурными. Кто-то это понимал, кто-то нет. Нужно было меньше гулять и больше думать о футболе. Думаю, они сами понимают, когда нужно было остаться дома, а когда отмечать победу.
Это не обвинение. В Хорватии молодые ребята тоже гуляют, все понятно — это возраст. Но если у тебя большой талант, нужно расставлять приоритеты. Наверное, рядом с Кокориным и Смоловым тогда не нашлось советника, авторитета, который бы запретил им куда-то ходить.
— Полгода в испанской «Сарагосе» — самое яркое футбольное воспоминание в карьере?
— Да, испытал, на каком уровне я могу играть. Счастлив, что был такой период. Что выходил на одно поле с «Реалом», «Барсой», когда там были игроки мирового класса.
Помню, играли с «Реалом» (где были Касильяс, Пепе, Роналду, Озил, Рамос, Алонсо) и вели 1:0, но потом кто-то из Мадрида сказал, что пора поднять темп. В итоге они победил 3:1, но мне показалось, что они все равно играли процентов на 70 от своих возможностей, при том, что мы рубились на все 200.
Еще, конечно, запомнился Месси. Очень необычно играл. Казалось, что он еле-еле двигается по полю, ходит пешком минут 10. Ты не понимаешь, что творится. Но потом он получает мяч, делает два касания и два движения — и забивает гол. Совсем другой уровень.
«ЛАДА»-ДЕСЯТКА В ПЕРМИ, МАТРЕШКИ НА СВАДЬБУ И РАБОТА В ЖУРНАЛИСТИКЕ
— Самая забавная или антуражная история, связанная с Россией?
— Мне Пермь вспоминается, когда в феврале первый раз приехал в Россию. На улице минус 20, горы снега, наши сумки с самолета привезли на каком-то тракторе и просто кинули на пол. Но такое может произойти в любой стране, сейчас это даже с теплотой вспоминается.
— По Перми вы ездили на «Ладе» — десятке. Почему такой необычный выбор?
— «Ладу» предоставил клуб. Я только приехал в Россию, пока не хотел покупать свою машину, потому что не знал, насколько останусь в команде. Плюс не было столько денег, чтобы покупать «Мерседес».
Я и тогда, и сейчас не вижу проблемы никакой в этом. Для меня машина — не самое важное. Главное была возможность удобно передвигаться. Как мне «Лада»? Хорошая машина. Если честно, в Югославии было много русских машин — и «Лада Самара», и «Лада Нива». Встречал их не раз.
— Чорлука набил себе тату матрешки в честь России. Вы что-то оставили себе на память?
— На свою свадьбу купил 200-300 матрешек — дарил их гостям. Дома у меня тоже есть несколько матрешек. Но вообще до сих пор постоянно на связи — как агент бываю в России раз в год точно.
— Играя в России, вы вели блог на Sports.ru. Сами писали посты?
— Сам. Это мне предложил мой друг Юрий Дудь*. Он тогда только начинал как журналист, после интервью мы стали общаться, дружить. Как-то он приглашал показать Москву. До сих пор поддерживаем связь. Очень умный и общительный парень. Запомнился тем, что часто ездил в путешествия, например, в Германию.
И вот он сказал, что у меня есть потенциал. Помню, Юра удивлялся, что я сам писал на русском. Правда, не на кириллице, а на латинице. Переносили на русские буквы уже в редакции.
Поначалу было дико интересно попробовать, тогда блоги еще не были так развиты. Но потом тема ушла.
— В этом блоге вы удивлялись, что мало кто в Перми знал, где находится Хорватия.
— Даже после пары лет в России были те, кто путал. Думали, что я из Сербии. А для хорватов это была больная тема. Мы воевали с ними, поэтому, если человек путался, я четко разделял в разговоре: «Я не серб, я хорват».
Тоже самое в принципе сейчас происходит с Россией и Украиной. Теперь люди будут знать, кого и как называть: кто — русский, а кто — украинец. Раньше всем было все равно, теперь — нет.
— Главная цель или мечта сейчас?
— В семейном плане — это дети. У меня должен родиться третий ребенок, было два мальчика, сейчас будет дочка. Счастлив, женат, живем хорошо, все здоровы. Мечтаю, чтобы дети выросли хорошими людьми, а я передал им свой жизненный опыт. Чтобы стали лучшим человеком, чем я.
Если говорить по работе, то я не хочу быть лучшим агентом в мире. Это тяжелая задача и не очень интересная. Все время жить на работе. Какой смысл? Рад, что остался в футболе, что могу помогать молодым футболистам, развивать их, помогать советом, чтобы они становились хорошими людьми. Дай бог, они станут и отличными футболистами. Если в этот момент буду рядом, помогать и переживать все плохое и хорошее вместе с ними, то буду доволен.
