Василий Кикнадзе в «Локомотиве». О Филатове, Смолове и Фернандеше

Генеральный директор московского клуба встретился с журналистами.

Принципы, задачи, Филатов

— В каком финансовом состоянии был «Локомотив», когда вы пришли? И почему не общались с прессой?

— Молчание в три месяца было связано с тем, что я хотел разобраться в ситуации подробнее, сформировать собственную позицию, определиться с тем, что происходит. Это были тяжелые три месяца. Сейчас аудит завершен, сформированы определенные выводы. По этим выводам нам есть, что обсудить с Ильей Леонидовичем (Геркусом, бывшим гендиректором «Локомотива». — Прим. «СЭ»). Пока я бы сказал так: это будет разговор на двоих.

Я бы не драматизировал финансовое положение клуба, так как есть партнеры, спонсоры. Но есть еще целый ряд вопросов, которые предстоит решить.

— Почему генеральным директором выбрали именно вас?

— Правильнее этот вопрос было бы задать другим членам совета директоров, чтобы ответ был более объективным. Наверное, сыграло роль то, что в совете директоров я уже достаточно долго — лет восемь. Заходя на должность, я понимал объем работы, какие проблемы есть в клубе. Хочу сказать, что совет директоров — это коллегиальный орган. Обсуждение кандидатур было достаточно оживленным процессом, потому что было несколько вариантов. Но эту работу поручили мне.

— Почему в совет директоров вошел Валерий Филатов?

— Это моя инициатива. Когда уходил Илья Леонидович, многие позиционировали это, как его конфликт с Юрием Павловичем (Семиным, главным тренером «Локомотива»). Это не совсем правильно. Я считаю, что Юрий Павлович — это неотъемлемая часть «Локомотива», он формировал историю клуба на протяжении многих лет — если не десятилетий. И в самые яркие моменты клуба Валерий Николаевич и Юрий Павлович были вместе.

С одной стороны, мне казалось, что приход Филатова — это должок ему. С другой стороны, Валерий Николаевич прекрасно понимает «Локомотив», искренне волнуется за команду. Он — сильный организатор, прекрасно разбирающийся в вопросах финансирования клуба, организации работы. И сейчас он в качестве советника приносит реальную помощь. Поэтому я искренне рад, что совет директоров принял мое предложение.

— Какой последний совет он вам дал?

— Мы разрабатываем план по приведению всех объектов, находящихся под управлением футбольного клуба «Локомотив», в нормативное состояние: это и Баковка, и стадион, и база в Перово. Предстоит много сделок, потому есть реальные проблемы с инфраструктурой. И для осуществления этих целей необходимо определиться с финансированием. Это чисто организационные проблемы, которыми необходимо было заниматься ни год, ни два, а пять лет тому назад. Мы будем вносить этот вопрос в совет директоров. И, думаю, с помощью совета директоров и РЖД мы справимся с этими задачами и вернем стадион в то состояние, в котором он должен находиться. И не только стадион.

Валерий Николаевич помимо всего прочего прекрасно знает эти сооружения. Мы подтянули людей, которые строили когда-то этот стадион, кто понимает, какие проблемы могут происходить. Поэтому работа предстоит большая.

— Будет ли работа Филатова касаться спортивного блока? Или она будет касаться только административной части?

— Вообще, я же сказал, что у нас совет директоров — коллегиальный сильный орган, где каждый ведет дискуссии, обсуждения. При совете директоров существует трансферный комитет и трансферная комиссия. Валерий Николаевич работает в трансферной комиссии, помогает, держит руку на пульсе.

— Кто входит в трансферный комитет и появится ли до конца сезона спортивный директор?

— Кто входит в трансферный комитет — оставлю этот вопрос за скобками. Спортивного же директора в ближайшее время не будет. Эту должность оставляю за собой. В течение полугода, года или даже больше спортивного директора не будет.

— А почему?

— Это достаточно нежная тема. Хочу полностью понимать, что происходит на спортивном рынке во время переходов. Поэтому контролировать всю эту ситуацию до конца буду я. И отвечать перед советом директоров тоже буду я.

— Как господин Кузьмичев связан с «Локомотивом» прямо сейчас?

— Владимир Семенович Кузьмичев возглавляет всю работу, связанную с подготовкой молодежи. Он — руководитель академии. Он контролирует «Казанку» и молодежные команды. Еще он входит в трансферную комиссию.

— Как вы себя позиционируете?

— В первые дни после назначения, когда сидел и думал о концепции, чем хочу заниматься и от чего отталкиваться, я выделил пять пунктов, которым хотел бы следовать.

Первый пункт — уважение к команде, болельщикам, соперникам, самим себе. Тот самый респект, который размещен на всех баннерах УЕФА.

Второй пункт — традиции. Считаю, что без прошлого нет будущего.

Третий пункт — команда. Я верю в нашу менеджерскую команду и считаю, что задачу можно решить только командными усилиями. Собственно, эти три месяца пролетели, потому что нужно было формировать команду. Процесс формирования команды не закончен, он продолжается и будет продолжаться. Судя по предыдущим проектам, скажу, что нельзя останавливаться, что нет предела совершенству.

Четвертый пункт — успех. Необходимо реализовывать задачи, которые поставил перед собой, и давать отчет тем средствам, которые нужно использовать для этого.

Пятый пункт — профессионализм. Этот пункт я бы даже поставил на второе место. От себя и от команды требую в первую очередь профессионализм, каждый в своем деле должен быть специалистом. Тогда можно говорить о каком-то успехе.

Поэтому, если говорить обо мне, то я — консерватор. Я не склонен приступать к проекту, не понимая, каким образом он может быть завершен, каким образом он будет финансирован. Поэтому отправная точка — создать планы. Сейчас идет работа над развитием пятилетней стратегии. Потому что у меня контракт на пять лет.

29 декабря, когда я зашел в кабинет, то посмотрел на кресло и подумал, что нужно быть готовым в любой момент встать и покинуть его. Тем не менее, надеюсь, в мае представим совету директоров план с разбивкой по каждому году из этой пятилетки.

— Какие задачи поставлены перед вами?

— Их три. Первая задача — спортивный результат. Для нас важно в каждом сезоне участвовать в еврокубках. С одной стороны, учитывая успешное выступление «Локомотива» в последнем сезоне, это не самая сложная задача. С другой стороны, если мы вспомним, что творилось с «Локомотивом» в последние десять лет, это означает, что мы должны сохранить победный настрой и победный уровень.

Вторая задача — финансовая: необходимо улучшить финансовое состояние клуба за счет привлечения коммерческих спонсоров и коммерческих партнеров. Это задача, которой я занимаюсь практически ежедневно.

Третья задача — акцент на работе с российскими молодыми спортсменами. Мы считаем, было бы удачно, если бы каждый год один-два футболиста из молодежки и «Казанки» появлялись в основной команде.

Команда

— Насколько нынешний «Локомотив» может решать чемпионскую задачу?

— Чемпионскую — однозначно. Очень много зависит от трех матчей. У нас много дальше капканов. Например, три матча с «Ростовом» за два месяца — это серьезное испытание. У нас впереди «Зенит», ЦСКА. Мне очень нравится наша согласованная позиция: что не нужно загадывать далеко, давайте разберемся в ближайших матчах. Поэтому сейчас все мысли связаны с «Динамо».

— Дмитрий Сычев в одном из интервью сказал, что был бы не против вернуться в «Локомотив». Но на руководящую должность. Какова вероятность этого?

— Сычев — это история. Я, честно говоря, не разбирался, как он ушел из «Казанки». Я не исключаю его появления в обойме. Дима Булыкин сейчас разрабатывает стратегию по работе с ветеранами — с теми, кто творил историю «Локомотива». Посмотрим, но сейчас эта задача не находится в списке приоритетных. Сначала нужно сделать базовые вещи.

Стадион

— Илья Геркус активно обсуждал тему новой крыши. Что вы думаете об этом?

— Я бы хотел, чтобы была крыша. Я бы хотел провести реконструкцию по утеплению стадиона. Но финансирование, необходимое для решения этой задачи, исчисляется миллиардами: и не одним, и не двумя, и не тремя. Как только сумеем сориентироваться с источниками финансирования, можно будет это сделать.

— Есть ли потребность в более глобальной реконструкции арены?

— Нет предела совершенства. Тем более, когда в стране к чемпионату мира построили столько новых стадионов.

Мы привыкли, что «Локомотив» — лучший стадион в стране. С приближением чемпионата мира же начали понимать, что по комфорту, по удобству мы теперь где-то в серединке. Перестраивать стадион сегодня? Не думаю, что для этого есть какие-то предпосылки с точки зрения финансов, финансирования и посещаемости. Вместе с этим мы прорабатываем ряд сервисов, которые сделают жизнь болельщиков на стадионах более приятной и удобной. Надеюсь, что в течение года часть из них сумеем реализовать.

Деньги

— У Чорлуки зарплата — 4 миллиона евро в год, у Фарфана и Хеведеса — около 3. Почему такие высокие зарплаты? Не пугает ли вас это?

— Такие зарплаты, потому что так договорились. Нравится ли мне это? Нет, не нравится. Но, во-первых, я не собираюсь подтверждать или опровергать эти цифры. Во-вторых, для меня сейчас действующие контракты — это факт, данность. Контракты надо выполнять.

Цифры же не комментирую. У нас есть и российские, и зарубежные игроки с высокими зарплатами. Они отрабатывают их. Посмотрим, каким будет результат. Цыплят по осени считают, в нашем случае — по весне.

— При вас контракты в 3 миллиона евро подписываться не будут?

— Никогда такого не скажу. Ставить порог не буду. Если клубу понадобится подписать трехмиллионный контракт и даже более дорогой, если будут условия, требующие такого шага, то мы пойдем на это.

— Есть открытые цифры: РЖД выделяет порядка 5-6 миллиардов рублей в год, и это государственная компания. Не слишком большая сумма?

— Мне не очень корректно говорить за РЖД. Во главе компании стоят прагматики. Если бы у РЖД не было потребности в наличии такого клуба, такое финансирование бы не выделялось. Наша задача — отрабатывать деньги, доставлять людям радость. Я знаю, как за клуб переживают наши железнодорожные коллективы. Я знаю, как искренне болеет за «Локомотив» огромная аудитория от края до края страны, которая была получена в том числе благодаря РЖД. Поэтому, думаю, что подобное финансирование оправданно. При этом я бы отметил, что мы — тот коллектив, который сейчас приступает к работе — старается диверсифицировать источники финансирования и научиться зарабатывать большую часть бюджета (в отношении к нынешнему) самостоятельно.

— Вы предприняли какие-то усилия, чтобы сократить зарплатную ведомость?

— Мы не можем сократить зарплатную ведомость, потому что контракты уже подписаны. Это было бы нарушением условий, нарушением взятых на себя обязательств, на что «Локомотив» никогда не пойдет. В начале 2000-х и Семин, и Филатов отдавали деньги из своих карманов, чтобы выплатить премиальные футболистам. Это тоже нужно помнить.

У нас есть сейчас модель софт, которая позволяет оценивать любое приобретение последствием его действий. Разработана она была в феврале. Точно могу сказать, что мы к покупкам будем относиться более детально.

— Расскажите об этой модели. Такое есть в европейских клубах?

— В европейских клубах тоже бывает такое, но это наша собственная разработка. Мои коллеги сделали софт по поручению совета директоров, сделали это быстро, всего за полтора месяца. И теперь мы представляем гораздо четче и лучше последствия любого шага с точки зрения трансфера.

— Как обстоят дела с финансовым fair play?

— Как раз проходим процедуру, связанную с fair play. Наши прогнозы оптимистичны — должны пройти.

— Известно, что между Геркусом и Семиным были конфликты по трансферам. Сейчас появился трансферный комитет. Как Семин будет влиять на комитет?

— Возможна ситуация, когда в команду приходят игроки без согласования с тренером, но для нас она слишком сложна. Она не учитывает ту роль, которую Юрий Палыч сыграл в становлении этого клуба. Мало того, я видел, как работает Палыч, как работает его команда. Это, по-моему, единственная в лиге команда (имеется в виду штаб Семина. — Прим. «СЭ»), составленная целиком из людей, имеющих отношение к истории клуба, в котором работают. Поэтому мнение тренерского штаба и его руководителя для нас принципиально важно. При этом мы учитываем другие факторы: экономические, например. Поэтому у нас в трансферном комитете присутствуют люди, которые хорошо разбираются в экономике и финансах.

— То есть вероятна ситуация, при которой мнение Юрия Палыча не будет учитываться?

— Мы стараемся договариваться. У нас бывают яркие дискуссии и баталии в комитете. Мы стараемся прислушаться друг к другу. Здесь важно отношение. И когда каждый член комитета не пытается отстоять, что его решение является единственным правильным — компромисс возможен и достигаем.

— В «Локомотив» пришел итальянский специалист Риккардо Чарвелатти? Как возникла его кандидатура?

— Он один из наших скаутов по Европе — по Италии, Испании, Франции. Хотел бы отдать должное коллегам, которые раскопали новость о его назначении. Это человек, который хорошо разбирается в южноевропейском футболе. Мы с ним знакомы года два-три. Он пришел в клуб, чтобы контролировать рынки, которые интересуют нас с точки зрения покупки и продажи игроков. У нас будет три-четыре таких скаута.

— Есть понимание, какие позиции будут укреплены?

— Понимание есть. Какие позиции — не скажу.

— Как оцениваете работу предыдущего руководства клуба во главе с Геркусом по пятибалльной шкале?

— Отказываюсь отвечать. По крайне мере, до момента обсуждения. Посидим, поговорим. Оценки могут быть разными.

Фернандеш

— Каково будущее в команде Мануэла Фернандеша?

— С Фернандешем было много разговоров, — рассказал Кикнадзе. — Мы очень высоко ценим качества этого футболиста. Считаем, что его вклад в чемпионство «Локомотива» был огромным, считаем его высокообразованным в футбольном смысле игроком. Но на зимнем сборе в Катаре Ману сказал, что хотел бы после окончания сезона уйти из клуба. Он сказал это честно.

Как вы знаете, в Катаре он получил травму. Там у нас был разговор, он сказал, что, несмотря на это, хотел бы остаться здесь до конца сезона и принести пользу команде. Честно говоря, мы не ожидали его на сборах в Сочи, потому что он проходил курсы восстановления. Он сам позвонил и сказал, что хотел бы присоединиться к команде.

Сейчас он готовится к матчу с «Динамо» (игра состоится 30 марта. — Прим. «СЭ»). Выйдет он или нет — это будет решение Юрия Павловича Семина. Я твердо знаю, что если он хочет играть, то может быть полезным команде. Останется ли он в команде — зависит от того, как он проявит себя в оставшееся время. Контракт Ману заканчивается в середине лета. Поэтому, если это тот Ману, который был в чемпионском сезоне, он точно нам нужен. Если это Ману, который отбывает номер и доигрывает, то, к сожалению, нам придется расставаться.

— Не очень понятно: он сказал, что хочет уйти, но вы сказали, что он может еще остаться.

— Могу прояснить. Последние три года пошатнули мою веру в человечество из-за того, что я оказался погружен внутрь селекционной работы, получил понимание, как происходит подписание игроков. Любое заявление нужно воспринимать не только с точки зрения прямой информации, но и с точки зрения того, что за этим стоит. Вполне возможно, что у Ману на тот момент было предложение. Никакой официальной информации, что у него есть предложение продолжить карьеру в другом клубе, нет. Но в СМИ было, что он планирует дальше играть в Турции. По имеющимся у нас сведениям, эта информация не подтверждается. Но это не означает, что это неправда.

Нужно жить ближайшей игрой. Надо отдать должное Палычу: он объективный, поддерживающий игроков тренер. Если Фернандеш готов играть и может принести пользу команде, то выйдет на поле и будет играть.

Игроки

— Борис Ротенберг останется в клубе?

— Как вы знаете, у Бориса травма — «кресты». Это серьезное повреждение, требующее длительного восстановления. Наш клуб не бросит ни одного травмированного футболиста. Будем смотреть, каким образом Борис будет задействован в нашей команде. Сейчас Борис находится в одной из европейских клиник.

— Какова ситуация по Гжегожу Крыховяку?

— У Гжегожа в контракте прописано обязательство его приобретения в случае, если он проведет определенное количество игр (поляк принадлежит «ПСЖ». — Прим. «СЭ»). Он это количество игр уже провел. Поэтому выкуп Гжегожа считает для нас обязательством. И сейчас ведутся работы по выполнению контракта.

— У Глушакова сложная ситуация в «Спартаке». Если его поставят на трансфер, есть вероятность, что он вернется в «Локомотив»?

— Нет. На трансферном комитете мы приняли решение, что для нас интересны молодые игроки до 25 лет. Это не означает, что мы перекрыли возможности для более возрастных. Но мы будем рассматривать таких игроков, если будем понимать, что именно этот игрок нужен нам на этой позиции.

— Летом у Дмитрия Тарасова заканчивается контракт. Будете ли продлевать?

— Ну вы даете! Что же, я вам все рассказывать буду? Будет у него шанс показать себя — один разговор, не будет — другой. Я бы сейчас не загадывал.

Мое впечатление: переговоры нужно проводить за год-полтора до истечения контракта. У нас заканчиваются 14 контрактов. Продление контракта — это болезненная ситуация и для клуба, потому что в случае плохих переговоров нужно планировать масштабную трансферную кампанию, и для игроков — они тоже находятся в подвешенном состоянии. Мы для себя решили, что нужно просматривать футболистов какое-то количество туров. И только после этого принимать решение, куда мы идем.

— Как отнеслись к ситуации с Бариновым? После чемпионства он выкрикивал оскорбительную речевку о «Спартаке», а недавно на него в самолете наехали болельщики.

— Улыбаться нечего. То, что Бара позволил себе после победы, — это неприемлемая ошибка. Меня радует, что он нашел в себе силы извиниться на следующий день. И то, как он отреагировал на наезды в самолете — я не знаю, нашел бы я в себе силы держаться, когда пятеро человек такое говорят мне. А то, что он удержался — большой молодец. Судя по фотографиям, они — не маленькие дети, но ведут себя как пятиклассники, что свидетельствует об определенном уровне развития. Бара — молодец, мы его всегда поддержим. Команда, как один, встала на защиту. Для нас страница перевернута. Тогда был неприятный момент. Сейчас никаких вопросов по поведению Баринова нет.

Миранчуки, Смолов

— Почему Миранчуки классно играют в «Локомотиве», но растворяются в сборной?

— Мне кажется, что в сборной Станислав Саламович больше внимания уделяет самоотверженности, трудоспособности, ответственности. И, наверное, в нынешнее время на европейской арене по-другому и не сыграешь. Футбол «Локомотива» ребятам понятен, они с ним сроднились, чувствуют себя в команде, как рыбы в воде. Пойдет ли у них в сборной? Уверен, что да. Они еще молодые и однозначно талантливые.

— Вы их различаете?

— Нет (улыбается).

— Они же разные!

— Мне Палыч тоже об этом говорит. Но вот как-то так.

— Явно большего ждали от Смолова. У вас были с ним личные беседы?

— Сомнений в том, что Федор — игрок высокого класса, нет никаких. Однозначно уверен в том, что он может забивать больше. То, что у него пока не получается, — это следствие определенных… Все мы знаем чего. Мы в него верим. Смолов — психологически сильный, коммуникабельный. Трио Смолова и братьев Миранчуков еще себя проявят. Еще и в сборной окажутся полезны. А беседы с Федором у меня были.

— О чем говорили?

— Вам все пересказать?

— Желательно — да.

— Не дождетесь.

— Летом 2017 года вы были за то, чтобы Семин остался главным тренером «Локомотива»?

— Да.

Лимит на легионеров, календарь

— Какова ваша позиция по лимиту на легионеров?

— Мне кажется, в этой ситуации важна принципиальное мнение РФС. Конечно, клубам было бы легче работать с развязанными руками. Лимит обусловлен необходимостью формирования сборной. Если РФС считает, что при изменении лимита эта задача все равно будет выполнена — тем более, что появились яркие молодые игроки, то тогда клубам было бы легче существовать в рамках другого лимита. 2 апреля будет дискуссия по этому поводу. У нас легионеров в составе достаточно много, поэтому нам нужно заранее знать правила игры — как строить трансферную политику не только на летнее, но и на зимнее трансферное окно.

— Семин постоянно недоволен календарем. А вы?

— (после паузы). Как бы вам почестнее ответить. Юрий Павлович — большой профессионал с большим опытом. Он видит подводные камни даже там, где я их не вижу. Но я понимаю, что формировать календарь — это непросто, учитывая количество вводных. Вместе с тем мне не кажется, что это самая сложная задача изо всех, которые стоят перед РПЛ. Хотелось бы иметь более прозрачный, понятный, объяснимый календарь и с точки зрения места проведения матчей, исходя из климатических условий, и с точки зрения потребностей команд, связанных, например, с еврокубками. Но к весенней части чемпионата у нас, кстати, минимальные корректировки. Одна-две и все.

Z+ и права на показ матчей

— Недавно вы зарегистрировали новый телеканал. Насколько сложно будет совмещать работу там и в «Локомотиве»?

— Когда закончился олимпийский проект, когда «Панорама» ушла в «Газпром-медиа», мы с сыном запустили несколько проектов. Маленький частный бизнес. Планировал им заниматься и дальше. События конца декабря поставили перед мной целый ряд вызовов и ряд вопросов. Сыну пришлось взять на себя руководство проектами. Я на канале — пока не существующем — остался главным редактором. Потому что есть ряд обязательств. Нужно помочь раскачегарить, поднять это дело.

Не исключаю, что «Локомотив» будет сотрудничать с каналом, но через определенные корпоративные процедуры — когда решение будет принимать совет директоров о целесообразности того или иного хода.

— Как относитесь к тому, что «Зенит» на своем онлайн-канале теперь может транслировать матчи команды?

— Тот формат, который используют коллеги, он для меня, как для телевизионщика, довольно странный. Я достаточно неплохо представляю себе, что такое клубный канал в Европе. И могу сказать, что эфирных каналов там нет. То есть там основные правообладатели права на показ матчей никому не отдают.

— А как такое могло произойти?

— Не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю. Меня в этой ситуации напрягает… По-другому скажу — вызывает вопросы то, каким образом могут создаваться преференции одному клубу. На мой взгляд, более корректным было выйти с таким предложением ко всем клубам. Естественно, на этот обратил внимание не только я. Мы бы хотели иметь доступ к сигналу. И использовать его, как минимум, двумя способами: это фрагментарный показ моментов матча в чаше стадиона во время соревнований и трансляция игр с определенной задержкой, что не нарушало бы интересы правообладателей и помогало бы клубу формировать свою аудиторию. Мы договорились, что в РПЛ обсудим это в течение апреля. Возможно, даже неоднократно.

— А что скажете о первом выпуске Z+?

— Считаю, что это — позор. Слов всяких не боюсь. Когда их слышу, густо не краснею и уши у меня не сворачиваются. И сам на таком языке разговаривать умею. Но вопрос — при какой аудитории. Мы ведем с болельщиками дискуссию по поводу мата на трибунах, пытаясь донести, что футбол — он в том числе и для детей. И фанаты правильно реагируют — не знаю, заметили ли вы или нет, какая обстановка была на матче с «Краснодаром». Надо отдать должное нашей Южной трибуне. А сейчас же фидбек уже другой. Мол, ребят, вы на себя посмотрите — если вам можно, то почему другим нельзя. И для нас, конечно, это удар ниже ватерлинии. Я сейчас не морализаторствую, а говорю о том, что с точки зрения выстраивания работы с болельщиками — это неправильно. Но, как я понимаю, в «Зените» правильно оценили ситуацию, и следующий выпуск будет уже другим. Тем более, что он выйдет перед матчем «Локомотив» — «Зенит».

— В гости пойдете, если позовут?

— Я развязался. Начиная с этой встречи, выхожу из недоступной зоны. Сперва хотелось понять, что к чему, о чем нужно говорить, чтобы слова имели смысл.

— «Зенит» аргументировал передачу прав Z+ тем, что у клуба — самая большая армия болельщиков.

— Не готов дискутировать. Армия болельщиков, не армия. Это же чисто коммерческий вопрос. Если делается предложение одному из участников РПЛ, то логично, если точно также предложение будет сделано и для других клубов. И странно, что правообладатель дает права на показ матчей в прямом эфире, тем самым нарушая собственные интересы. Но если всем клубам предоставить такие же права, то, подозреваю, смысл всего контракта рассыпется.

«Казанка», болельщики

— Останется ли женская команда в системе клуба?

— Да. Перед ней поставлены жесткие условия. Не ниже второго места. Яна Фомина настроена оптимистично.

— Какая позиция будет по «Казанке», если она выйдет в первую лигу?

— Не дай Бог (улыбается). Нас не интересует, какое место займет команда. Главный критерий — количество игроков, которых «Казанка» подготовит для основы. Задачи повышения в классе перед «Казанкой» не стоит.

— Почему ушел Поляков?

— По моей информации, он рассматривал вариант с другим трудоустройством. Мы предлагали ему разные варианты, но он сказал, что у него есть более интересное предложение. Дверь перед ним не закрыта. Если захочет вернуться — будем обсуждать.

— Будет ли у вас встреча с фанатским активом?

— Да, планируем встречу, и не одну. Такие встречи необходимы. Отрывочные контакты есть. Какие-то их основные позиции мы слышим, а они слышат наши. Но не могу сказать, что все наладить просто. Это серьезное направление работы, которое предстоит развивать.

Семин

— Есть ли какое-то решение по Семину, будет ли он главным тренером команды в следующем сезоне?

— У него контракт подписан по схеме «1+1». У нас чемпионат еще не завершен.

— Что должно произойти, чтобы его контракт был автоматически продлен?

— Насколько я помню, в его контракте не было пункта об автоматическом продлении. Пока вопрос о позиции главного тренера точно не находится в списке приоритетных.

— Есть ли правда в том, что если «Локомотив» не попадет в топ-2, то Семин покинет команду?

— Думаю, нет. Тут же еще надо у Юрия Павловича спрашивать, будет ли у него желание быть главным.

Когда-нибудь уход Семина с поста главного тренера точно произойдет. Но я точно знаю, что он не покинет клуб. Он может уйти в совет директоров, может стать почетным президентом. Это разговор дальнейшего обсуждения с Юрием Павловичем. И сейчас я не вижу предпосылок для обсуждения этой темы.

— Вы сказали, что регулярная задача «Локомотива» — попадать в еврокубки, то есть быть в пятерке. А какова задача конкретно на текущий сезон?

— Быть в пятерке.

— Не слишком ли скромно.

— Быть в пятерке. Это задача, которую совет директоров поставил перед командой в начале сезоне. Такая же задача ставилась и перед началом чемпионского сезона. Возвращаясь к вопросу о том, какую позицию я занимал по Юрию Павловичу: мы шли в пятерке, не было предметы для обсуждения («Локомотив» завершил чемпионат России-2016/17 на восьмом месте, но выиграл Кубок, благодаря чему пробился в Лигу Европы. — Прим. «СЭ»).

— Получается, Юрий Павлович уже гарантировал себе автоматической продление контракта? «Локомотив» из пятерки уже не вылетит, это ясно.

— Не вижу оснований для обсуждения этого вопроса. Все хорошо. Команда идет уверенной поступью (в этот момент Кикнадзе несколько раз постучал по столу). Но цыплят у нас считают по весне. Посмотрим.

— Главными тренерами команд РПЛ работают еще три бывших игрока «Локомотива» — Дмитрий Аленичев, Игоря Черевченко, а теперь и Вадим Евсеев. Допускаете ли, что кто-то из них может стать сменщика Юрия Павловича? Все-таки ни что не вечно.

— Вот вам лучшее подтверждение того, что птенцы гнезда Семина способны работать на высоком уровне. Палыч — боец. И если вы посмотрите на этих тренеров, то они такие же. И в штабе тоже должны быть такие люди. В тот момент, когда Палыч решит уйти, перед советом директоров встанет нелегкая задача по поиску замену. Конечно же, верность красно-зеленым цветам будет далеко не на последнем месте среди тех критерием, которых будем придерживаться при выборе кандидатуры. Но пока эта тема не обсуждается.

— Можно ли считать Хвичу Кварацхелию первым плодом работы нового трансферного комитета?

— Нет, наверное. Юрий Павлович об этом парне, наверное, год говорил. Если не больше. И никак с ним не могли подписать контракт. Я получил информацию о нем из четырех источников. Все отзывы — положительные. Мы не собирались в зимнее трансферное окно каких-то движений, кроме того, что хотели поднять ребят из молодежки, у Антона (Миранчука. — Прим. «СЭ») улучшить контракт. Собственно, то, чтобы было сделано, это планировалось. Что касается Хвичи, то взяли его в аренду. Сейчас видим, что он заслуживает пристального внимания.

— А летом крупные трансферы возможны?

— Я этого не говорил. Посмотрим. Все, что касается трансферов, я пока не готов обсуждать. Возможно, невозможно, как пойдет… Наступит момент, вбрасывать, наверное, что-то будем (улыбается). Трансферы — это как карточная игра, казино. А вы мне предлагаете карты открыть. Не буду.

— Задача выиграть Кубок изначально ставилась перед «Локо»?

— Вы же знаете, что «Локомотив» — кубковая команда. Честно говоря, задачу на Кубок перед сезоном мы на совете директоров не обсуждали. У нас есть хорошие шансы побороться за трофей, но говорить, что мы — единственные претенденты на Кубок — наивно.

— Ольга Смородская говорила не так давно, что чемпионство было завоевано в том числе на ее багаже. Вы с этим согласны?

— Нет.

— Будучи членом совета директоров наверняка следили, что пишут о «Локомотиве». Объективно ли оценивали команду?

— Что считаю? Была в определенные момент развернута травля. С чем она была связана — тема для отдельного разговора. Почему я поехал на сбор? Посмотреть тренера в рабочей ситуации — принципиально важно. Особенно когда идут слухи, что тренер — старый, что тренер придерживается старых методик. А «Атлетико» разгромно проиграли, бездарная команда и так далее… А я считаю, что Семин — один из лучших тренеров лиги с точки зрения способности перестраивать игру! Обратите, как в этом году мы играем в отборе, как накрываем. Ребята полтора месяца работали над этим. Каждому была поставлена четкая задача. Палыч — отличный мотиватор! В свои 72 он продолжает тем же пламенным бойцом, каким был и 15 лет назад. Как ему это удается — непонятно. Хотел бы я в его возрасте так же сохраниться.

При этом Палыч нормально реагирует на критику. Мы же с вами видим и четко понимаем, что есть люди — коллегами их не назову — которые используют любой момент для того, чтобы укусить, преследую при этом либо личные интересы, обозначенные в далеком или недалеком прошлом, или сводя счеты. Это просто неэтично.

Думаю, сейчас Палычу легче работается. Учитывая такую мою позицию. По крайней мере, надеюсь, на это.

Идея о сокращении лиги

— Как относитесь к идее сокращения РПЛ?

— Очень плохо. Вообще, меня сейчас беспокоит разрыв между высшим и первым дивизионами. С точки зрения инфраструктуры, с точки зрения работы с болельщиками. Мне кажется, это очень серьезная тема. Сократим с 16 до 14 клубов, потом с 14 до 12, потом будем играть в четыре круга… Это все опасные игры. Нужно сделать так, чтобы клубы, которые находятся в зоне вылета и в зоне входа соответствовали определенным критериям. Это тяжелая работа.

— Но ведь «Локомотиву» с финансовой точки зрения куда выгоднее играть четыре матча за сезон, допустим, с ЦСКА.

— Это с одной стороны. А с другой — мы будем теряем географию, центры подготовки молодых футболистов. При такой консервации будем пожирать сами себя и в конечном итоге превратимся в чемпионат Москвы и Питера.

— А Казань?

— Сейчас там был. И там ребятам тяжело. Стараюсь летать с командой на все выездные матчи. Провожу там встречи со старыми знакомыми. Тяжело в Казани. И в Махачкале тяжело. И смотрите: не случайно же в закрытых лигах все направлено на сохранение равновесия, так как это — залог сохранения аудитория. Если мы в год будем играть по 10 матчей против «Спартака» — их значимость уменьшится.

Натурализация

— Как расценивать слова Погребняка о темнокожих в сборной? И каково ваше отношение к натурализации?

— Мне кажется, что слова Погребняка — это не обида. Чего уж ему обижаться, вся карьера практически позади. Не могу понять, что заставило его произнести эти слова.

Для меня же принципиально важно, насколько игрок проникся духом страны, в которой живет и играет. Знание или незнание языка не является здесь ключевым фактором. Гиля говорит блестяще. Сам рассказывает анекдоты, владеет всеми уровнями слэнга. Он абсолютно русифицированный человек. Мы разговаривали с его агентом, не исключено, что после завершения карьеры Гильерме продолжит работу в клубе. Смотрим на него, как на звезду «Локомотива», как на часть истории клуба, как на наш символ. Нет у меня вопросов и по Мариу Фернандесу. Конечно, было бы здорово, если бы на этих позициях играли футболисты, рожденные в России. Но они объективно проигрывают конкуренцию. Сильнее Гильерме и Мариу Фернандеса на этих позициях я никого не вижу.

— То есть вы считаете, что Гильерме — голкипер номер один в России?

— Я считаю, что да. Но делайте скидку на то, что я локомотивец. Александр Иванович Медведев (президент «Зенита». — Прим. «СЭ»), думаю, ответил бы по-другому

Нагорных

— Почему в совет директоров «Локомотива» вошел Юрий Нагорных?

— Я знаю Юрия Дмитриевича с 1991–1992 года. Это честный, порядочный, профессиональный, надежный человек, друг и товарищ. Большая беда для нашего спорта, что в результате различных активностей его пытались выбросить на обочину. Если хотите, поинтересуйтесь мнением о Нагорных у спортсменов, которые с ним работали в процессе подготовки к Олимпийским играм и чемпионата мира по футболу.

— То есть вы полагаете, что обвинения Нагорных со стороны комиссии Макларена — это ложь?

— Считаю, что против нашей страны была развернута настоящая пропаганда. Журналистские приемы, которые использовались, не выдерживают никакой критики. Это чистой воды пропаганда. При этом ряд международных организаций, понимая, что происходит, сохраняют дружеское отношение по отношению к этой стране. И это позволило выступить нашим спортсменам на различных соревнованиях, которые проводились в последние годы.

Юрий Дмитриевич не получает зарплаты за свою работу. Не получает никаких бонусов. Он не входит в структуру непосредственного управления клубом. Кто-то из коллег-журналистов настойчиво долбился в ФИФА с вопросом о том, является ли вхождение Нагорных в совет директоров «Локомотива» нарушением… Молодцы… Не собираюсь оценивать роли журналистов в этой истории. В общем, я рад, что Нагорных — в совете директоров и серьезно помогает в работе.

— Каков функционал Нагорных в совете директоров?

— А чем обычно занимается член совета директоров? Мы готовим какие-то вопросы, которые в соответствии с уставом требуют утверждения совета директоров. Рассылаем их членам совета директоров. На совете директоров кто-то выступает с докладом. По любому вопросу у каждого из членов совета директоров есть право высказать свое мнение. Как правило, между нами завязывается дискуссия — по достаточно большому числу вопросов. Вот и его функционал. Нет такого, чтобы кто-то отвечал за одно, а кто-то — за другое.

— А как вы оказались в совете директоров «Локомотива»?

— Для меня это до сих пор загадка. Это был то ли 2012-й, то ли 2013 год. На тот момент я был членом президиума федерации волейбола (и до сих пор остаюсь), регби, плавания. Отнесся к этому как к обычному предложению. Тогда создавался уникальный комплекс, причем в мировом масштабе. «Локомотив» для меня — не чуждый клуб. В детско-юношеской школе в волейбол играл за «Локомотив». Поэтому, когда мне поступило предложения, я ответил согласием, не задумываясь. Кто приглашал — уже не помню. Правда не помню. До 2015 года времени у меня практически не было. Матчи посещал редко, а вот на советы директоров старался ходить. А после 2015-го времени стало больше, стал стараться посещать игры чаще.