26 апреля «Локомотив» проиграл ЦСКА 0:4, пропустив три мяча еще до перерыва. После игры Юрий Семин зашел в раздевалку и объявил игрокам: сыграли плохо, подвели болельщиков, так что никто не едет домой, дружно отправляемся в Баковку, повара уже готовят ужин – надо пережить это поражение вместе.
Через три дня Семин повторил экзекуцию после поражения от «Рубина», а второго мая выиграл Кубок России. Спустя тридцать один год после своего прихода на пост главного тренера «Локомотива». Первого прихода.
Первый соперник Семина в футболе – Валерий Баринов: они жили на окраине Орла в соседних домах. Семин младше на полтора года, но именно он – благодаря отцу, водителю секретаря райкома – располагал единственным в округе мячом, так что авторитет у него уже в детстве был что надо. Играя в футбол до, после, а иногда и вместо школы, Семин избежал судьбы двоюродного брата, который подсел на наркотики и умер в тридцать три года. Алкоголем Семин не злоупотребляет с восьмого класса – в честь окончания учебного года он выпил столько, что не дошел до дома и заснул на спортивной площадке.
После юношеского турнира на стадионе «Динамо» (там же прославились 19-летние нападающие Бышовец и Эштреков) Семина перевели из орловского «Спартака» в московский и выделили ему комнату в бескудниковском доме престарелых. В книге «Народный тренер России» Семин рассказывал, что денег на мебель у него не было, но администратор «Спартака» Александр Головушкин подогнал старый диван. Поспав на нем, Семин покрылся красными пятнами – его, как героя Зощенко в рассказе «Спи скорей», атаковал «громадный военный отряд клопов, действующий совместно с прыгающей кавалерией».
Покинул «Спартак» Семин не из-за клопов. Его шокировало, что ветераны команды проявили странное безволие в решающей игре за третье место с бакинским «Нефтяником» (0:3), а потом проиграли в Кубке Кубков венскому «Рапиду», чтобы скорее уйти в отпуск. После этого Семин попал в «Динамо», за которое с детства болел. «Семин признавался, что атмосфера в «Спартаке» и «Динамо» – небо и земля, – рассказывал мне Валерий Маслов. – В «Спартаке» идут куда-нибудь ужинать и начинают: ты мне рубль двадцать должен, а ты мне – рубль десять. Один Севидов чего стоил – он же наглый был, когда играл. Дубль всех громил, но молодежь и близко к основе не подпускали. Сволочная обстановка, в общем. А в «Динамо» Семину с Эштрековым сразу понравилось – мы их легко в свою компанию приняли».
Семин закончил играть в тридцать три года из-за разрыва связок плечевого сустава. Став тренером, он вылетел из высшей лиги с «Кубанью», а в следующем сезоне подхватил аутсайдера первой лиги душанбинский «Памир», где тренировал своего будущего помощника Юрия Батуренко и отца Игоря Черевченко, и спас команду от вылета. Уже через два года семинский «Памир» конкурировал с ЦСКА в борьбе за выход в высшую лигу, но проиграл решающие матчи из-за того, что на финише турнира всех его лучших игроков (например, Рашида Рахимова и вратаря Мананникова, который заиграл у Семина семнадцатилетним) отправили в часть на границе с Афганистаном.
Через четыре года именно Семин, а не Олег Романцев, мог возглавить московский «Спартак». Полагаясь на игроков, забракованных топ-клубами (Гаврилов, Горлукович, Атауллин), Семин за три сезона превратил «Локомотив» из шестой команды первой лиги в седьмую – высшей, и после увольнения Бескова был приглашен начальником «Спартака» Николаем Старостиным на переговоры в Москву. Семин, отдыхавший тогда в Кисловодске, взял паузу, посоветовался с женой и доктором Савелием Мышаловым и остался в «Локомотиве», но потерял капитана Базулева, вратаря Черчесова и врача Василькова, вернувшихся в «Спартак». В итоге на излете 89-го «Спартак» стал чемпионом, а «Локомотив» снова вылетел в первую лигу.
Семин вернул команду наверх уже через год, ловко воспользовавшись тем, что Литва вышла из СССР, «Жальгирис» выпал из высшей лиги, а литовские игроки могли уехать на Запад только из советского клуба. Пять лучших футболистов «Жальгириса» во главе с Иванаускасом обеспечили «Локомотиву» первое место, а один из них, вратарь Вацлав Юркус, помог «Локо» – команде первой лиги – выйти в финал Кубка страны. Другое свежее решение Семина 1990 года – приглашение американского полузащитника Дэйла Малхоллэнда. Того так вдохновили телепередачи о Горбачеве и перестройке, что он прокрался на базу советской сборной на Олимпиаде в Сеуле и заявил главе Госкомспорта Гаврилину, что хочет играть в Москве.
«Локомотив» мне приглянулся сразу, потому что это было единственное название, которое мне было понятно. Как в английском – Locomotive, – говорил Малхоллэнд в интервью «Спорт-Экспрессу». – Повели меня знакомить с руководством. Пришел на квартиру к Юрию Семину, поговорили, Юрий мне очень понравился, и я сказал: о’кей, пусть будет «Локомотив». Один день потренировался с командой, и они решили меня подписать… Первые спонсоры и первые деньги пришли в «Локомотив» со мной. Так что не слушайте Семина и Филатова, творец успеха «Локомотива» – Дэйл Малхоллэнд. Серьезно, на матчи ведь тогда по несколько сотен человек ходило, причем, по-моему, все были в форме железнодорожных работников. Они еще очень вежливо хлопали, когда происходило что-то хорошее. Например, когда Гаврилов получал мяч. А на меня каждую неделю приходили смотреть журналисты, интервью просто не прекращались». Семин выпустил Дэйла восемь раз: в последнем матче тот забил с пенальти кемеровскому «Кузбассу», а вот его удар с одиннадцати метров в матче с «Факелом» был неточен. Месяцем ранее «Локомотив» не забил еще один пенальти, и это событие стало историческим: вратарь сухумского «Динамо» Сергей Овчинников отразил удар Евгения Милешкина и следующий сезон начал в «Локомотиве».
«Семин уже взял с меня слово, что по окончании сезона перейду в его команду, – рассказывал Сергей Овчинников в своей книге «Искусственный офсайд». – Железнодорожники двигались по турнирному пути со скрипом, еле держались в лидирующей группе. Юрий Павлович намекнул: мол, у тебя с нами уже предварительный контракт, ты не должен играть. Но я вышел, да еще и пенальти взял от Милешкина. Валерий Филатов, в том сезоне ассистент Семина, стоявший за моими воротами, не удержался, закричал: «Серега! Ты что творишь, мы же так в высшую лигу не выйдем». Сыграли – 0:0. После игры звоню Юрию Павловичу, он бросает трубку. Перезваниваю и слышу: «Как ты мог, мы же за выход в высшую лигу боремся, а ты у нас очки отнимаешь!» На что я ответил: «Если бы я поддался настроению помочь «Локомотиву», вы бы потом до конца карьеры сомневались, можно ли мне доверять. Я должен был играть и играл честно, в полную силу». Последовала пауза, и он согласился: «Ты прав, конечно». Но я пообещал ему, что в Сухуми против «Локомотива» играть не буду. И не играл. Но когда железнодорожники к нам приехали, предупредил, чтобы они не обольщались: мой дублер Смелов в прекрасной форме. И Серега сыграл еще сильнее, чем я в первом круге, просто потрясающе. «Динамо» обыграло «Локомотив» – 2:1, и Семин только руками всплеснул: «Уж лучше бы ты играл!»
В конце 1990-го Овчинников должен был лететь с «Локомотивом» на Бермуды, но под напором жены выбрал «Асмарал», чей владелец Хуссам Аль-Халиди обещал квартиру и космические подъемные. На первой же тренировке в «Асмарале» Овчинников порвал заднюю мышцу бедра. Свободного времени стало много и он заглянул к своему другу Андрею Семину, с которым познакомился в дубле московского «Динамо». Там Овчинникова атаковала мать Андрея и жена Юрия Семина Любовь Леонидовна: «Не дури, переходи в «Локомотив»!». Отказать было нереально.
Вернувшись с Бермудских островов, Семин договорился о расторжении контракта Овчинникова с «Асмаралом», а сам вскоре улетел в Новую Зеландию, где год тренировал молодежную сборную. Без него «Локомотив» опять вылетел, но с распадом Союза оказался в российской высшей лиге. Тогда уже экзотическими легионерами спонсоров было не заманить. Семин убедил министра путей сообщения и начальника Московской железной дороги, что президентом «Локомотива» должен стать его помощник Валерий Филатов, уже проявивший себя в малом бизнесе, а не председатель общества «Локомотив» Коршунов (как планировалось изначально), и начал искать деньги.
«Наступали такие моменты, когда в кассе клуба денег вообще не было, и нам с Семиным нередко приходилось вкладывать свои, – говорил Филатов в интервью Леониду Трахтенбергу. – А чтобы дело двигалось побыстрее, приходилось ежедневно с полезными людьми встречаться. Но если современные бизнесмены на стол лишь минеральную воду со льдом да кофе ставят, то в 90-е, если рюмку-другую-третью не опрокинешь и по душам не поговоришь, ни одного вопроса не решишь». Пока министром не стал Николай Аксененко, главным спонсором «Локомотива» был воскресенский бизнесмен Виктор Дрожжин, давний друг Семина. Он платил игрокам «Локомотива» премиальные, а в конце 1993-го подарил Филатову с Семиным по машине.
Но и Дрожжин не помог летом 1992-го. После победы 3:1 над «Океаном» «Локомотив» приехал в аэропорт Находки, когда регистрация уже закончилась, а забронированные клубом билеты успели продать другим людям. Футболисты во главе с Семиным все-таки прорвались в самолет, но появился ОМОН, и пришлось возвращаться в терминал. В итоге игроки продали кроссовки и спортивные костюмы, чтобы купить новые билеты, и вернулись домой через пять дней – с пересадками в Хабаровске и Новокузнецке. Вовремя в Москву улетел только Юрий Семин, которого даже ОМОН не остановил на пути к первому матчу в истории сборной России (интересно, что из Москвы в Находку с «Локомотивом» летел нападающий «Океана» Олег Гарин, у которого сорвался переход в ЦСКА: в самолете Семин договорился с ним о трансфере, и зимой Гарин перешел в «Локо» за восемь миллионов рублей).
В 1992-м каждому болельщику, приходившему на черкизовский стадион, вручали бутылку пива и бутерброд, которые привозил сын Валерия Филатова Давид Шагинян, но из-за проблем с милицией продолжать заманивать публику пришлось иначе. Например, с помощью телеинтервью, в котором Семин сказал: «Я всех приглашаю на наши матчи. Стадион удобный, рядом с метро. И буфеты у нас хорошие — не пожалеете».
В августе 1995-го, после победы над «Спартаком», команда как обычно ехала отмечать в Баковку (эта традиция вернулась после победы в Кубке-2017), но Семин увидел людей с шарфами и флагами «Локомотива», попросил остановить автобус и вывел к болельщикам всю команду. После матча Кубка Кубков с «Вартексом» Семин взял в клубный самолет двух фанатов, добравшихся в Хорватию без документов, а после поражения от «Штутгарта» в полуфинале Кубка Кубков дал денег болельщикам, обворованным по дороге в Германию в Польше.
«Семин настоящий: если он ругался, то не со зла, а потому что переживал и хотел нас подстегнуть, – говорил мне Евгений Харлачев, автор победного гола в мюнхенском матче с «Баварией» 1995 года. – Бегал по бровке, пихал и судьям и игрокам – но никто не обижался. Подходил после игры: «Надеюсь, ты не обиделся?» – «Да нет, что вы, Палыч». Мы же не девочки, чтобы обижаться. Был случай: играли с «Динамо», которое тогда тренировал Газзаев. Они с Семиным друзья, и от этого противостояние становилось еще более принципиальным. После первого тайма проигрывали 0:2. В перерыве Семин дал всем волшебного пендаля и во втором тайме мы сравняли. Раздевалки в Петровском парке рядом, так что после игры мы слышали, как Газзаев орал на своих: «В первом тайме играли как «Манчестер Юнайтед», а во втором, – долго подбирал слово, – как «Локомотив»!»
После двух подряд полуфиналов Кубка Кубков Семин, выучивший в Новой Зеландии английский, договорился о стажировке в «МЮ» и провел неделю с Алексом Фергюсоном. Из той поездки Семин вынес два новых знания: клубу нужны два сильных состава и юношеская академия. В 2000-м «Локомотив» прирос десятью новыми игроками (например, Сенниковым, Нижегородовым и Евсеевым) и в следующие три года дважды стал чемпионом, опередив по посещаемости даже «Спартак». Тогда же, в 2000-м, «Локомотив» открыл академию с интернатом для иногородних игроков. Позавчера три иногородних выпускника академии, братья Миранчуки и Михаил Лысов, поучаствовали в победе над «Краснодаром», поднявшей «Локо» на первое место.
Семин не хотел покидать «Локомотив» после второго чемпионства, но приглашение в сборную обострило его вялотекущий конфликт с президентом Филатовым, которого задевало, что успехи клуба ассоциировались только с главным тренером. Семин согласился на сборную только с условием совмещения, но договорился об этом с Мутко в обход Филатова, а тот о совмещении и слышать не хотел. Вскоре Семин узнал, что для него закрыты двери базы и раздевалки «Локомотива», а, покинув сборную в надежде вернуться в «Локо», понял, что его там уже не ждут.
Вместо того, чтобы и дальше рубиться за золото и шуметь в Лиге чемпионов, лучший клуб России начала нулевых погрузился в десятилетнее бордельеро седьмых мест (при втором-третьем бюджете в лиге), войн со своими болельщиками и безумных кадровых решений. Вернувшись в «Локомотив» из Киева, Семин ужаснулся и через полтора года снова уехал в «Динамо» – причем далеко не только из-за конфликта со Смородской. «Да не было между ними никакой напряженности, – говорил мне Валерий Маслов, тогдашний селекционер «Локомотива». – Дело в другом: уровни тогдашних игроков «Локомотива» и киевского «Динамо» были несовместимы. Киев наголову выше. К тому же Суркис очень хотел вернуть Семина. Я ездил в Киев смотреть Милевского, так у меня ребята знакомые спрашивали: «Когда Юрка-то приедет?» У Семина уже выработалась аллергия на локомотивских игроков. Люди на деньгах с ума сошли. С кем ни поговоришь – сплошные деньги. Бурлак ударил раз по мячу удачно – тут же побежал к Смородской выбивать контракт. Им и так переплачивают – а они хотят еще и еще. Я говорил Диме Лоськову: «Лось, ну чего ты не говоришь ничего молодым?» – «Валер, я им говорю, а они мне: «У тебя контракт-то какой?»
Расставание Семина и «Локомотива» в 2005 году стало трагедией для всех. Стабильный участник Лиги чемпионов, обыгрывавший там «Реал» с «Интером» и несправедливо вылетавший из 1/8 финала, стал сначала самым скандальным клубом России, а потом опротивел даже многим своим болельщикам. Тренер же, сделавший из команды первой лиги чемпиона, не добился взаимности в Киеве и докатился до Габалы с Саранском.
Раннюю весну 2005-го и позднее лето 2016-го разделяют одиннадцать с половиной лет. Вычтем полуторагодичную вылазку из Киева, а президентство Семина при Бышовце вообще забудем как дурную комедию, и получим десять лет. Десять потерянных лет. То, чего Семин и «Локомотив» добились за эти годы по отдельности, Кубок России-2015 и чемпионство «Динамо» в год победы «Шахтера» в Кубке УЕФА, – это какие-то совсем оскорбительные крохи по сравнению с тем, чего они добились бы вместе – с той динамикой развития, что превратила шестую команду первой лиги в участника плей-офф Лиги чемпионов. Поэтому я уже не могу без улыбки читать и слышать, что кому-то там в руководстве «Локомотива» успехи Семина снова поперек горла, кому-то он неудобен, кто-то считает его несовременным.
Ребята, вы еще успеете назначить ультрасовременного европейского тренера и резонансно вскочить с ним на седьмое место (а еще лучше – на девятое, как при Биличе), а пока дайте Юрию Павловичу и болельщикам «Локомотива» побыть вместе. Они потеряли десять лет жизни. Они соскучились. Они заслужили первое место.
