Ян Дюрица: «Для счастья мне нужно обыграть Россию»

Защитник «Локомотива» и сборной Словакии Ян Дюрица разъясняет, чем он отличается от чеха, бьется о мордоворота-шотландца, очеловечивает Вайсса и снимает очки с Красножана.
Лютые люди

— Вам часто напоминают, что вы иностранец?

— И о том, что я должен быть на две головы выше других? Нет, это глупость, наверное. Понимаете, я отлично ощущал себя и в Словакии, потому что испытывал радость от того, что мы побеждаем и двигаемся вперед. Когда приехал в Россию, настало новое время, и оно приносило радость, потому что я вновь оставлял все силы в игре. Потом игра прекратилась, я сел на лавку «Локомотива» и понял, что наступила жизнь, которая перестала меня радовать. Но от этого она не переставала быть жизнью.

— Откуда началась нерадостная полоса?

— Пришел Юрий Семин, который меня в составе не видел. Мне было тяжело, у меня ничего не получалось. Играли другие, а я полетел в «Ганновер».

— И какой погодой вас встретила Нижняя Саксония?

— Холодно. Еще холоднее, чем в России. Только не в смысле метеорологии, а в человеческом. Немцы — лютые люди. В отличие от русских, с которыми всегда можно найти общий язык. Но мне надо было уходить, иначе я растерял бы всю форму и смотрел бы игру с Италией в ЮАР по телевизору из какого-нибудь пражского ресторана.

«А я возвращался в свою пустую квартиру, где меня никто не ждал»

— Но в Германии футболисты-словаки неплохо приживались.

— А я всегда был там один. Я не знал их языка, они не знали меня. Я открытый человек, но там это не было плюсом. Немец не любит подпускать к себе незнакомца близко. Общался с одним чехом, но он был семейный, отыграл — и быстрее домой. А я — в свою пустую квартиру, где меня никто не ждал. Одиночество — сложное чувство.

— В России тоже много одиноких.

— Мне повезло, что сюда я приехал вместе с Вайссом и еще четырьмя словаками. Когда тебя приводит тренер, ощущаешь уверенность и бодрость. Когда ты нужен, сложно почувствовать одиночество. Мы ведь с Вайссом работаем уже восемь лет. Или девять. Да всю жизнь мы с ним работаем!

— Вы полезно поработали в «Сатурне»?

— По-моему, России Вайсс понравился. Конечно, мы собрали столько ничьих, что их хватило бы на несколько лет, но Вайсс на тот момент был молодым тренером, харизматичным, а у вас это приветствуется. Он возник не на пустом месте. 10 лет упорно трудился в скромной словацкой команде, имя которой даже не «Слован» или «Славия», создавал свой тренерский штаб, искал свои принципы, и только потом случилась та Лига чемпионов, после которой его позвали в Россию. Естественно, он приехал со своим коллективом — вторым тренером, доктором и массажистом, которые преодолели вместе с ним немало преград. Ну и еще он человек удачи. Да, мы теряли очки, но почти не пропускали мячей и бились с лидерами. Вайсса всегда освещала счастливая звезда. И его любили.
Играйте так, чтобы не получить гол

— Красиво и оборонительно — для России это не совсем понятно. Словакию это сочетание вывело в большой футбол.

— Для Словакии почти все матчи в Европе — это битвы как будто с «Барселоной» или «Арсеналом». Мы не можем играть в остроатакующий футбол, потому что к нему лежит очень долгая историческая дорога. Мы слишком молоды для развлекательного футбола. Гамшик, Стох, Вайсс-младший — они все талантливы, но им всем немногим за 20. Они быстрые, но пока не могут вести игру. Поэтому тренер использует их как контратакующих реализаторов моментов. Помните, как Стох забивал Акинфееву?

— Красивый был удар.

— Но что вы помните из той комбинации?

— Только удар Стоха.

— А больше ничего и не было. Стох рванул, обыграл Березуцкого и пробил. Это типично словацкий гол. Вайсс нам всегда повторяет: «Играйте так, чтобы не получить гол». Игра на результат — кредо Вайсса. А результат мы даем, только играя от обороны.

«Пока мы летели в ЮАР, в воздухе Вайсс нам напоминал, что искупаться в океане – не самое главное»

— В интервью радиопередаче «Чего хотят женщины» вы сказали, что после победы над итальянцами вам уже было все равно, что будет дальше.

— Смотрите, в Африку мы долго-долго летели, и в воздухе Вайсс нам все время напоминал, что искупаться в океане — не самое главное. Вся атмосфера подготовки заряжала нас на выход из группы в плей-офф. Мы были собранны и напряжены. Футбол был для нас работой, которая несла разочарования. Гол от Новой Зеландии на последних секундах, словацкая пресса, которая не умеет радоваться своим удачам, потом поражение от Парагвая… Впереди — Италия. Мы, наверное, априори ничего не теряли, могли бы выйти и ни о чем не думать, если бы тренер нас успокоил. Но Вайсс психологической гармонии предпочел встряску. И выиграл.

— Как встряска может мотивировать?

— Конечно, наш тренер не кричал, что мы обязаны всех порвать. Но и не обожествлял соперников. Он просто оставался самим собой и упирал на проверенное — на опыт. «Арт­медиа», национальная наша сборная — и та и другая развивались размеренно, прагматично, на результат. С одной стороны, мы понимали, что вряд ли нас ждет полуфинал в Кейптауне, с другой — ясно видели, как мы способны победить Италию в одном отдельно взятом матче. И эту нашу мысль Вайсс умело контролировал.
Гордые чехи

— Чехия — такая гордая сборная, где всегда есть звезды. Ощущаете, что Словакия скромнее?

— Мне сложно это ощущать. Я хорошо знаю чехов, взять хотя бы тех, что играют или играли здесь, — Нецида, Сухи и других. Они все мои друзья, с которыми я бился чуть ли не до драки, а через пару часов смеялся в ресторане. Когда они надевали майку сборной со своим флагом, для меня они оставались теми же, а не людьми с другой планеты.

— Но для них обыграть Италию просто приятно, а для вас — история.

— Когда это было?! Я смотрю на эти вещи приземленнее. Было время, за Чехию играли Росицки, Недвед, и они реально были звездами. Но сейчас уже не те времена. Словакия обыгрывает Россию… Правда, когда мы обыграли чехов 2:1, праздник был такой, будто мы выиграли чемпионат мира. Это была настоящая война что-то не поделивших между собой братьев. Ну, когда вы проиграли Украине, ведь это был удар по вашему престижу?

«Ну, когда вы проиграли Украине, ведь это был удар по вашему престижу?»

— Давайте не будем.

— Вот. А мы были счастливы.

— Что вам нужно сейчас для счастья?

— Играть так, чтобы «Локомотив»…

— Нет-нет, для своего личного счастья?

— Обыграть Россию. Хочу попасть на чемпионат Европы. Потом на чемпионат мира. Но еще хочу играть лучше в «Локомотиве». Не пропуская мячи. Вы скажете, что это локально, но, поверьте, для меня сухие матчи очень важны. Я же защитник.

— Футбол был престижен в Словакии? Ведь помимо Дубовски и некого вспомнить из кумиров вашего поколения.

— Ну, конечно, хоккеисты были амбициознее. Они даже чемпионами мира становились. Помните, как с вами играли и Бондра забросил в овертайме? Тогда это была сенсация, сегодня это будни. Но и тогда хоккеисты не были первыми пацанами во дворе. Хотя бы потому, что зимой мы все были хоккеистами. А мемориалы Дубовски проводятся до сих пор, и на них вырастает новое поколение словацкого футбола — Шкртел, Гамшик…

«У Гамшика самая крутая прическа в сборной. Еще у него капитанская повязка, но его не понимает команда»

— Гамшик еще разве не вырос?

— Нет, ему 20 с небольшим. Он молодой, но не зрелый. Пока он не лидер.

— А кажется, что он у вас главный.

— Это из-за прически так кажется. Она у него действительно самая крутая в сборной. Еще у него есть капитанская повязка, но его не понимает команда. Вот Минтал был настоящим капитаном!

— Как вы это определили?

— Если бы вы видели, каким Минтал уходил с поля, вы бы не спрашивали. Я никогда его не видел в чистых трусах и сухой майке. Он гонял весь матч по полю, доползал до раздевалки и падал убитым. Если Марек играл плохо, тогда он откуда-то брал еще сил и начинал рвать жилы. Это была его суть, а не образ с гламурной прической. А вообще Минтал, Гамшик — они игроки атаки, им можно ошибаться и исправляться, а вот нам… Что для нападающего норма, для защитника — приговор.

— Чех Петржела признавался мне, что он не понимает речь словака Шкртела.

— Когда я общаюсь с чехом Нецидом и сбиваюсь на словацкий, он тоже меня не понимает.

— Когда играешь рядом с Шкртелом…

— О, это продолжается очень долго.

— Почему вы здесь, а он — там?

— Я бы тоже хотел… Но удачу надо встретить. Если ты выходишь в важном матче, желательно в еврокубках, то за тобой кто-нибудь обязательно следит, и у него щелкает: хочу видеть этого парня в своей команде. Все мы с плюсами и минусами, но кто-то играет за «Ливерпуль», а кто-то — за «Локомотив».

— В «Локомотиве» вы закрепились, когда дисквалификацию отбывал Асатиани.

— Когда Юрий Павлович дал понять, что я ему не нужен, меня это закалило. Я не мог подойти к нему и что-то выпрашивать, потому что я не такой. Я просто тренировался и ждал своего момента. После красной карточки Малхаза я вышел на поле и больше свое место не отдавал.
Дело было в Глазго

— Красножан похож на Вайсса?

— Красножан спокойный. Может, мы не до конца его понимали, ведь на поле возникали моменты, когда мы паниковали. Но этот тренер привнес нам спокойствия и такой уверенности, которая базируется на спокойствии. А Вайсс… В общем, дело было в Глазго. «Селтик» — «Артмедиа». Второй квалификационный раунд Лиги чемпионов, ответный матч. Первый мы выиграли 5:0. Играем, и здоровяк Хартсон рвет мне майку.

«Вламывается Вайсс. Вначале полетел какой-то стакан. Потом стол. Потом стул. Я испугался, что у тренера будет инфаркт»

— Этот тот, который потом чудом излечился от рака?

— Не знал об этом. Он здоровый как бык! Хватает меня и выдирает клок футболки, которая была единственной. Запасная была совсем другой расцветки. Иду на скамейку, администраторы суетятся, кумекают, как же подшить рванину. Дыру чем-то скрепили, но судья Ундиано Мальенко на поле не пускает. Говорит, что в таком виде я игру не возобновлю. Пока иду в раздевалку, мы получаем два мяча за 10 минут! Шотландцы — они такие глыбы, мордовороты — как начали грузить в нашу штрафную, зная, что в обороне у нас одного не хватает. Я сижу, жду решения штаба. Тишина. Шаги. Быстрые такие. Вламывается Вайсс. Вначале полетел какой-то стакан. Потом стол, на котором стоял стакан. Потом стул, который стоял рядом. Сам Вайсс орет до покраснения, посылает всех по всем известным направлениям. Я испугался, что у тренера будет инфаркт. Потом вновь наступила тишина. Такого Вайсса я никогда не видел.

— А что было во втором тайме?

— Я вышел в майке нападающего с 11-м номером. Приталенной такой, на пару размеров меньше моей, с другой фамилией на спине. Мы пропустили еще два гола и таким образом весело пробились в Лигу чемпионов по сумме двух встреч.

— Что поменялось в «Локо» после увольнения Красножана?

— Ничего. А если бы поменялось, мы просто бы не имели права называться топ-клубом. У «Локомотива» профессиональная психология, и футболисты в нем должны играть за любого тренера, которого назначают. Проблемы с микроклиматом бывают на фоне поражений. Когда они возникают из-за тренерских отставок, это ненормально. Улыбок у нас в команде меньше не стало... Понимаете, Красножан был в поиске морального контакта с командой. Это очень большая работа, которая не делается за одно межсезонье. Вайсс строил команду 11 лет.

— Юрий Палыч строил «Локомотив» 16.

— Мало где тренеру удается столько продержаться. Вайсс годами выделял обойму из игроков с качественной мотивацией, тех, кто хотел не просто играть, а расти в футболе и побеждать. Лишние убирались. Президентом «Артмедиа» был хороший друг Вайсса Кмотрик, который доверял тренеру и позволял ему спокойно заниматься делом. Если бы не их связка, не было бы нас ни в Лиге чемпионов, ни на чемпионате мира. Потом у «Артмедиа» забрали стадион, президент-победитель ушел, и все пошло наперекосяк.

— Прямо по-русски.

— Вы хотите напомнить мне про «Сатурн»? Лучше не надо. Его уже нет, а мы строим «Локомотив».