Зе Луиша долгое время не было в инфополе. Он числился в «Локомотиве», но не мог там играть (нападающего убрали из заявки). 13 января стало известно, что «Локомотив» расторг контракт с форвардом. После этого Зе Луиш рассказал «Чемпионату», что с ним происходило последние месяцы.
— Как давно вы не давали интервью?
— С тех пор, как перешёл в «Локомотив».
— Почему решили пообщаться теперь?
— Потому что «Локомотив» не давал никакой информации обо мне. Хочу рассказать, через что я прошёл на самом деле.
— Известно, что вы заключили контракт с «Локомотивом» на три года. И вот спустя год и три месяца соглашение разорвано. Почему?
— Я получил предложение по расторжению контракта. Это было решение клуба, а не моё. Я был практически обязан его принять и принял. По сути, у меня не было выбора.
— Как такое возможно, что у вас при действующем контракте не было выбора?
— Это были условия контракта, которые обязывали меня принять расторжение.
— Насколько верна информация, что вам выплатили зарплату до июня 2022-го?
— Не хотел бы говорить о цифрах. Не это важно.
— Тогда другой момент — 2 сентября 2021 года. В этот день «Локомотив» убрал вас из заявки на РПЛ. Как вы это восприняли?
— Это был шок. Клуб всё сделал за моей спиной. Меня отправили в Голландию на восстановление. Мне не нравилось лечение, которое предоставлял клуб. Не так должны относиться к спортсмену. Они врали насчёт сроков моего восстановления, не сообщали то, что есть на самом деле.
— Каковы были реальные сроки вашего восстановления?
— К середине октября я уже был полностью готов играть. Убрать меня из заявки на сезон было несправедливо — просто забрали моё право на работу. И это без моего разрешения. Я мог выбрать другие методы, чтобы защищать свои права, но не стал.
— Почему?
— Решил набраться спокойствия и решить этот вопрос в январе. Никогда не буду оставаться в клубе, если меня не хотят. И мне не нужны разборки и война. Я никогда не конфликтовал ни с одной командой.
«Я мог уехать хоть в Кабо-Верде, хоть в Мексику, и никто бы не узнал»
— До того, как вас отзаявили, вам в клубе кто-то говорил, что вас могут убрать из списка?
— Я хотел проводить восстановление в Португалии, а не в Голландии. Там лучше климат, плюс не хотелось быть одному. «Локомотив» настоял на том, чтобы я занимался именно в Голландии. Ок, я отправился туда. Перед закрытием трансферного окна мне предложили что-то вроде обмена: ту же самую работу по восстановлению перенесут в Португалию, где я буду рядом с моими детьми, но при этом соглашусь на исключение из заявки.
— Что ответили?
— Отказался. Они приняли это решение (исключение из заявки. — Прим. «Чемпионата») против моей воли. Можно даже сказать, против закона. Не знаю, что имеет Томас против меня, но что-то имеет. Когда он пришёл в «Локомотив», то позвонил моему агенту и спросил есть ли какие-нибудь предложения из других клубов. Это вообще первая вещь, которую он сделал, придя в «Локо». Я сразу подумал: «Что вообще происходит?». Я вам ещё одну вещь скажу.
— Какую?
— Когда я травмировался, то оказался брошен. Абсолютно брошен. Клуб не знал, где я нахожусь, что я делаю. «Локо» вообще не беспокоился. Меня не спрашивали ни о чём.
— Но в Голландию на лечение «Локомотив» вас отправил.
— Этот момент я так и не понял. Зачем меня отправили восстанавливаться в Голландию, если никто со мной не держал связь? Клуб тратит деньги на перелёт и на специалистов, но не рассчитывает на игрока. Очень тяжело это понять.
— Вы общались с тренерами «Локомотива»?
— Никто со мной не разговаривал. Никто. Говорю же, я был абсолютно брошен. Обо мне даже новостей никаких не выходило. Было о восстановлении Миранчука, о восстановлении остальных, но ничего не сообщалось обо мне.
— То есть даже после вашего поста в «Инстаграме» клуб с вами не связался?
— Ноль. Никакой реакции. Меня полностью отключили — будто я перестал существовать.
— Может быть, клуб через вашего агента узнавал, как у вас дела?
— Агента спрашивали о контракте и предложениях от других клубов, но не было никакого беспокойства обо мне.
— В какой момент вы почувствовали такое отношение к себе?
— Сначала я был на связи с мексиканским специалистом, который пришёл в «Локомотив». Всё было хорошо. До Голландии всё было шикарно, но потом все исчезли. Я мог уехать хоть в Кабо-Верде, хоть в Мексику, и никто бы не узнал. Невероятно. Со мной подобное случилось впервые.
— Какое общение считается нормальным для травмированного футболиста и клуба? Общаться раз в день? Раз в неделю? Раз в месяц?
— Нормально — это если врач тебе звонит и остаётся в курсе, чем ты занимаешься каждый день. Какие у тебя тренировки и как вообще проходит восстановление. Такое должно контролироваться. Вплоть до веса. Сначала мексиканец отлично ко мне относился, помогал мне в Голландии, но потом всё. Когда трансферное окно закрылось — меня бросили.
— А был шанс уйти в другой клуб летом?
— Они не дали мне такой возможности! Тут нужно учитывать, что травмированным тяжело сменить команду. Хотя можно было сказать мне заранее, что я буду убран из заявки и нужно попробовать найти новый клуб. Но мне не сказали, что меня уберут из состава. Просто отстранили в последний день, когда уже ничего нельзя было сделать. Сюрприз.
— Что за травмы у вас были в 2021 году?
— У меня была тяжёлая ситуация с тех пор, как я сломал палец в декабре 2020 года. Мне пришлось ехать в Италию, где я заболел ковидом и 14 дней провёл на карантине. Затем, возможно, операция не была удачной. Хотя врач сказал, что всё получилось хорошо. Видимо, это именно восстановление прошло не лучшим образом.
— Оно было долгим?
— Два месяца. После всего этого на тренировке случился рецидив — всё тот же палец. Ещё на два с лишним месяца выбыл. Конечно, такое разбалансировало моё тело, появились мышечные боли и всякие проблемы. Мне не по себе даже говорить об этом.
«Я не могу пойти в клубы, где будет Томас»
— Получается, что вы второй раз уходите при Цорне. Это ведь не совпадение?
— Лучше вы его об этом спросите. Не знаю, какие мысли у Цорна в голове. Видимо, я ему не нравлюсь как игрок.
— У вас есть понимание, что глобально делает «Локомотив»?
— Мне кажется, «Локомотив» должен быть реорганизован. Хотя вроде как раз этим они и занимаются, но… Скажу искренне — действительно от сердца: я не верю в методы, которые сейчас используют в «Локомотиве». Но футбол всё покажет. То, что Томас делает в «Локомотиве», он уже делал в «Спартаке». Финал будет такой же. Тогда ведь тоже ушёл не только я. Всех, кого можно было отпустить, он в «Спартаке» отпустил.
— Тогда вы не стали давать подобных интервью.
— Я вообще не люблю много говорить. Сейчас обо всём этом рассказываю, потому что эта история меня ранила. Я сильно пострадал. То, что сделали со мной — так не поступают со спортсменами. Это непрофессионально, а я — профессионал. Всё должно делаться более корректно и честно. Я люблю своё дело и без всех благ, которые нам даёт футбол. А когда ты забираешь у человека то, что он любит, то ранишь его. Меня задели, задели мой характер. Так не делается, поэтому я решил рассказать об этом. Всё просто: я был готов играть в начале-середине октября. С этого момента у меня уже не было никаких проблем со здоровьем, но я не играл. Меня лишили возможности как играть, так и уйти.
— Вас не заявили на РПЛ из-за лимита. Была ли возможность с октября играть в Лиге Европы?
— Нет. Я и там оказался вне заявки. Я был готов вернуться в Россию, даже просто тренироваться, но «Локомотиву» оказался уже не нужен.
— У вас остались знакомые в клубе: игроки, сотрудники?
— Да, мы дружим.
— Они как-то объясняли происходящее с вами?
— Нет. Они ничего не говорят, потому что ничего не знают. Всё, что известно: меня убрали из заявки, чтобы включить в состав новых иностранцев. Даже зная мои сроки восстановления. Они захотели разорвать контракт — мы это сделали. То, что я рассказал — это правда, которая должна быть услышана.
— Сейчас вы в поисках нового клуба?
— Да, конечно. Ищу лучший вариант, чтобы играть дальше. Чувствую себя хорошо. Какие-то предложения уже поступают.
— После такого опыта вы ещё хотели бы поиграть в России?
— Российские клубы не виноваты в том, что было со мной. Никто не виноват в том, что случилось. Я травмировался? Да, травмировался. Тут никого нельзя винить. То, как ко мне относились — это может случиться где угодно. Я оказался брошенным при конкретном руководстве. Да, я не могу пойти в клубы, куда придёт Томас, но я вполне готов поиграть в других командах. Ничего не имею против России. Лучшие мои годы прошли здесь. У меня был отличный период в «Спартаке», поэтому я вернулся в Москву.
— Это правда, что вы решили вернуться в Россию в том числе из-за русской девушки?
— Нет, конечно. Я вернулся в РПЛ, потому что получил приглашение и мне нравится Москва. Город развился ещё больше после ЧМ-2018. Люди стали более открытыми, познакомились со многими культурами. В Москве всё работает в любое время суток. Огромный город, который никогда не спит. Да, климат, но c тёплой курткой можно адаптироваться. С пробками тоже можно смириться. Мне нравятся Красная площадь, парк Горького, вообще улицы уютные. А ещё тут красивая подсветка в период Рождества. Меня в других странах часто спрашивают о России.
— Что отвечаете?
— Всегда советую посетить. У людей бывает ошибочное представление: кругом расизм и всё плохо. Но Россия и Москва намного больше этого. Есть действительно интересные места, которые стоит увидеть, прежде чем что-то утверждать.
— Вы в России сталкивались с расизмом?
— Да, это нормально. Ну, могло проскальзывать что-то такое. Мне неважно, назовут ли меня чёрным или белым. Мы все одинаковы.
— Главное воспоминание о России?
— Победа в чемпионате. То, как фанаты выбежали на поле — этого никогда не забуду. Я благодарен и «Локомотиву». У меня точно нет обиды ни на клуб, ни на болельщиков. Со мной останутся только позитивные воспоминания. Я буду переживать за «Локомотив», следить и за его матчами. Тем более что там у меня остались друзья и коллеги, с которыми мы жили долгое время. Можете их спросить: было ли такое, чтобы я когда-нибудь проявил к ним неуважение? Такого не было, и я желаю всего лучшего команде. Всё нормально, жизнь продолжается, и я продолжу делать то, что люблю. Для меня было важно сейчас поделиться своими чувствами. У меня нет другой возможности рассказать фанатам, что происходило. Честно, я хотел сделать больше для клуба. А что касается России, то я ещё обязательно вернусь. Хотя бы потому, что у меня остались вещи, которые я до сих пор не забрал.
