Гасперини
— Вы вели все три сделки — Миранчук, Шомуродов и Кокорин. В чем для вас как юриста эти истории различались?
— Юридической работы в «итальянских» переходах не так много. У них очень специфические контракты. Есть профсоюзное соглашение междуфутболистами и клубами. Довольно объемное. Вот его ты менять не можешь никак! А твои личные условия — одна-две страницы. Просто пишется: столько-то лет, такая-то сумма... Всё!
— В России иначе?
— У нас контракт игрока с «Локомотивом», например, — это 40 страниц.
— Так чем вы занимались в Италии?
— Комплексные услуги — помочь клубам с переговорами, заключить трансферный контракт, а игроку согласовать условия, налоговые вопросы... Бывает ,ты не видишь ни футболиста, ни руководство клуба! Звонят: «Слушай, мы берем Хеведеса. Посоветовали обратиться к вам. Поможешь?» Высылают контракт, ты сидишь и изучаешь, правишь что-то. Ни разу
не соприкоснувшись лично с самим игроком. В Италии же возникало много вопросов: «А машина? А квартира?» Для нас — необычная работа! Мы, российские юристы, никогда не занимались такими крупными международными сделками. К нам в Москву прилетал на конференцию Маркош Мотта, юрист Неймара. Говорил ему: «Везет же тебе. Тысячи бразильцев уезжают в разные
страны, у тебя огромное количество сделок, колоссальный опыт...» А мы варились в собственном соку.
— Так нравится получать новый опыт?
— Не то слово.
— Что поняли о самом себе после этих сделок?
— Что мы всё умеем и ничем не хуже иностранных коллег, просто не было случая применить это на практике. Осталось дождаться своего Неймара... Что еще удивило — стоило назвать фамилию игрока из нашего чемпионата, итальянские агенты отвечали: «Прекрасно знаем, следим, готовим предложения».
— Не ожидали?
— Совершенно не ожидал!
— Кто еще может заинтересовать их в России?
— Хвича, Антон Миранчук... Я, кстати, спросил президента «Аталанты»: «Вы уверены, что купили того брата?»
— Всполошился?
— Нисколько. Отшутился: «Это не критично! Второй тоже топ, я следил...»
— К Алексею Миранчуку всерьез присматривалась «Барселона», присылала в Москву Бакеро и еще кого-то из звезд 90-х. Вы об этом знали?
— Нет. А мне-то зачем? Вот агенты наверняка были в курсе. Видите, что Алексей в «Аталанте» творит?
— Видим. Ничего.
— Особо не играет, но если выходит — и забивает, и отдает. КПД высочайший!
— С Гасперини удалось познакомиться?
— Да.
— Не вас ли он в трусах встретил?
— Нас!
— Как романтично.
— На базе закончилась фотосессия Алексея, и мы сидели в столовке. Заходят футболисты: «О, привет!» Тут появляется Гасперини в спортивных трусах. Сразу подсаживается к нам, обращается к Миранчуку: «Я за тобой следил!»
— Долго просидел?
— Минут двадцать. Я попросил Гасперини сфотографироваться с нами — он: «Вопросов нет!» Маленький такой, сухонький. Как хоббит. Приятный в общении.
— Странно. Андрей Талалаев нам рассказывал — пытался прорваться к Гасперини на стажировку, но тот всех отсекает.
— Одно дело — когда с внешнего периметра пытаешься прорваться. Другое — когда приехал с игроком, который ему нужен. Очень тепло общался!
— Смешны вам разговоры, будто Алексея взяли в обход Гасперини?
— Мне показалось, он счастлив, что заполучил Миранчука. Да вот фотография у меня в телефоне — смотрите, какой довольный!
— Никакого гонора?
— Абсолютно!
Джет
— Вы же по просьбе Нобеля Арустамяна снимали все на видеокамеру. Какой момент упустили и жалеете об этом?
— Я настолько вошел в роль, что ходил с камерой всюду. Фиксировал все подряд. На базе «Аталанты» люди уже начали коситься. С некоторым бешенством во взгляде. А я думал: что такого?
— В самом деле.
— Меня и прогоняли пару раз!
— Ну и ну.
— На фотосессию приехали официальные медиа. Вроде неудобно меня прессануть, но под конец не выдержали: «Это наш контент!» Когда с Кокориным полетел, Нобель снова дал мне камеру.
— С «Фиорентиной» легче?
— Что вы — в сто раз труднее! Другой уровень погружения в телеправа, предупредили тут же. Даже не включал ее ни разу. Они сильно опасались, что кто-то что-то снимет и эти кадры уплывут. Продали права на освещение приезда Кокорина американцам.
— Права на съемку приезда?
— Ну да. Для документального фильма. Все очень серьезно! Владелец клуба — американский итальянец. Сколотил состояние на телеправах. Думаю, дело не в Кокорине. Просто все поставлено на поток. Любой переход так подают. Я фотокамеру только поднял — сразу подлетели: «Ты что, убери! Если появится хоть один снимок — будет дикий скандал». Пришлось Нобеля огорчить: «Извини, моя основная работа — помогать футболистам, а не ругаться с их клубами».
— В самолете Кокорина снимали?
— Нет. Там была немного другая атмосфера, если сравнивать с тем же Миранчуком. Все-таки у Саши ребенок рядом. Многие не любят, когда дети попадают в кадр.
— Кокорин попросил не снимать?
— Нет. Я сам почувствовал — не надо. Все слишком личное. Неуместно! А уж в Риме, куда прилетели, стало окончательно ясно — про камеру лучше забыть.
— Зато Миранчука снимали даже в самолете?
— Да. Он сидел со своим агентом Вадимом Шпиневым, что-то обсуждал. Было видно — Леша волнуется. Но волнение с примесью предвкушения.
— А Шомуродов?
— Мы познакомились уже перед отлетом. Человек... По-восточному скромный. Вежливый. Трудно понять, о чем он думает. Я даже спросил: «Ты хоть волнуешься?» — «Конечно!» Футболист из Узбекистана едет в «Дженоа» — да вся страна за ним следит! Очень приятное впечатление произвел. Болеем за него.
— Кокорин нервничал?
— Вот он был необычайно спокоен. Я так понял — это вообще его черта. Если Миранчука встречали несколько журналистов, то на Кокорина сразу набросились человек тридцать!
— Ого!
— Около клиники «Вилла Стюарт», где его обследовали, собралось уже полсотни журналистов, сплошные камеры! Кокорин спокоен абсолютно. Я поразился: «Саш, не переживаешь?» — «Да ну, слушай...»
— Даже сложно его представить со стулом в руках.
— Точно. Никогда бы не подумал, что с этим человеком может возникнуть проблема. Корректный, вежливый. Я больше волновался, чем он.
— Впишется в итальянский быт?
— Не вижу подводных камней.
— Отправить футболиста частным самолетом — 25-30 тысяч евро?
— Зависит от того, за сколько дней до вылета бронируешь джет. Заранее — намного дешевле. Но цифры верные. Все трое летели одинаковыми самолетами. Клубам очень важно, чтобы ты появился скорее, не мотался через Англию или Турцию с пересадками. Отстрелялся на медосмотре — и сразу к главному тренеру. «Аталанта» прямо извелась: «Где Леша? Быстрее, быстрее!» Возник вопрос — в час дня вылетаем или в три. Они: «Пожалуйста, раньше!»
— Чудеса.
— У нас был забронирован борт назад в Москву, за рабочей визой. Вдруг «Аталанта» захотела еще раз провести медосмотр. Говорю: «Когда Алексей вернется — проверите!» — «Нет, надо сейчас отвезти к другому профессору...» — «Придется заново самолет заказывать!» — «Ничего, мы оплатим».
— К чему такая спешка?
— Хотели, чтобы улетел в Москву уже игроком «Аталанты». Досконально проверять после получения рабочей визы — непрофессионально. Им проще заплатить за джет два раза.
— Самолеты оплачивали итальянцы?
— Разумеется. У Шомуродова и Кокорина тоже.
