— Возглавив «Терек», вы подтвердили реноме антикризисного тренера. Не подзадержались в нем?
— Наверное, это черта характера, мне всегда нужен адреналин. Чем сложнее задача, тем она интереснее. Но я бы не привязывал это к какому-то низкому положению принимаемых мною команд. Были и другие ситуации, когда в турнирной таблице вроде бы не катастрофично, а на деле все оказывалось куда сложнее.
— Вы про «Локомотив»?
— Процесс работы там был очень сложным. Помню шок на первом сборе, когда увидел, что творится внутри коллектива: футболисты не общались друг с другом, на тренировках радовались ошибкам коллег. Искоренить такие отношения внутри — длительный процесс. Но уверенность в том, что мы все-таки своего добьемся, у меня была.
— Тогда в «Локо» прослеживалось явное деление игроков на группы?
— Группы есть везде. У тренерского штаба и у всего клуба должна быть четкая линия, как себя вести в тех или иных конфликтных ситуациях. Я считал и продолжаю считать: есть определенные традиции клуба, определенная история, наконец, определенная ментальность того региона, к которому клуб принадлежит. Никто не отрицает мастерство или индивидуальность игрока. Но при этом футболисту надо четко дать понять, что он «придет-уйдет», и еще один такой же, как он, «придет-уйдет», а клуб продолжит жить. Жить своими традициями и своей историей. И либо ты поддерживаешь традиции, ментальность и стиль, либо уходишь. Клуб не должен подстраиваться под игроков, какими бы звездами они ни были. Они должны подстраиваться под него. В конце концов, именно клуб им платит зарплату, дает возможность проявить себя и безбедно жить, а не наоборот.
Конфликты групп надо разрешать единой позицией тренерского штаба и руководства. Какое-то заигрывание или лицемерие ни к чему хорошему тут не приведет.
В «Локомотиве», несмотря ни на что, мы в этом аспекте сделали шаги вперед. И растущая здоровая конкуренция в любом случае привела бы к тому, что игроки сделали бы выбор — лить воду на свою мельницу или помогать клубу и команде. К сожалению, как мне кажется, на весь процесс не хватило терпения у руководства. Надо было все-таки подождать, и тогда, может быть, не было бы такого длительного последующего кризиса.