Но разделение на группы — естественный выход для лиги вроде нашей.
В конце 80-х и начале 90-х годов чемпионат Бельгии входил в пятёрку лучших в таблице коэффициентов УЕФА. Даже с учётом того факта, что английский коэффициент болтался около нуля после трагедии на «Эйзеле», это было внушительное достижение: клубы из Бельгии строили конкурентоспособные команды на годы вперёд благодаря домашней атмосфере и собственным воспитанникам. В турнирах на вылет сыгранность бельгийцев играла решающее значение — именно благодаря этому до финалов добирались и иногда выигрывали их «Андерлехт», «Мехелен» и «Антверпен».
Ситуация кардинально изменилась с переходом трансферного рынка на правило Босмана, которое фактически начало новую эру современного футбола. С этого момента бельгийским клубам стало гораздо сложнее удерживать своих игроков при интересе из-за рубежа, а вместе с этим разрушилась и знаменитая сыгранность команд из этой страны. В 1995 году Бельгия вылетела из первой десятки таблицы коэффициентов УЕФА и за следующие 18 лет появилась в ней лишь однажды.
Однако последние семь сезонов Бельгия неизменно проводит в десятке и последовательно продвигается вверх: два года на десятой строчке, три года — на девятой, уже третий сезон — на восьмой. Бельгия с населением в полтора раза меньше населения Москвы соседствует в таблице коэффициентов с Россией и имеет некоторый потенциал продвинуться даже выше.
Всё говорит о том, что реформа чемпионата, принятая десять лет назад, в долгосрочной перспективе сказалась на турнире положительно.
Она случилась в 2008 году. Бельгийцы обратились за помощью к консалтинговой фирме Hypercube, и голландцы проработали новый формат соревнования для повышения в нём конкуренции. Основное наблюдение Hypercube заключалось в том, что сильнейшие команды страны слишком редко играли между собой, оттягиваясь на провинциальных клубах, которые выходили на поле заранее проигравшими. Побочные эффекты снижения конкурентоспособности лиги были экономическими — меньше зрителей на трибунах и у экранов телевизоров, меньше выручки от спонсорских контрактов и в день матчей. Голландцы предложили составить календарь и схему проведения турнира таким образом, чтобы лучшие клубы чаще встречались между собой, а середняки не бросали играть в середине сезона, не чувствуя опасности вылета. Решение Hypercube: разделение турнира на группы. Первоначально лига столкнулась с резким протестом фанатов и тренеров, но постепенно эффект стал очевиден: чемпионат Бельгии начал возвращать свои позиции и набирать силу.
Hypercube причастен и к другой реформе в европейском футболе — в прошлом году Австрия впервые провела чемпионат по новой системе, разработанной голландцами. Турнир после двух кругов теперь тоже делится на группы, и это тоже способ добиться повышения конкуренции и роста среднего уровня команд. Понятно, что демоническое доминирование Зальцбурга лишает лигу главной интриги, что больно бьёт по маркетингу, поэтому перед началом второго этапа сезона очки делятся наполовину с округлением вниз — так чемпионская группа становится плотнее. Краткосрочный эффект превосходит ожидания: девять из 12 клубов зарегистрировали в прошлом году увеличение средней аудитории на матчах.
Из последних слов президента РПЛ Сергея Прядкина складывается понимание, что в лиге связывают последние проблемы с недостатком клубов и матчей — и это неверное и некорректное понимание ситуации. Чтобы доказать это, достаточно взять примеры Бельгии и Австрии. Бельгийцы сократили количество клубов с 18 до 16, но увеличили количество туров с 34 в гладком турнире до 40 в гладком турнире + раунд плей-офф. Австрийцы напротив — увеличили количество клубов Бундеслиги с 10 до 12, но при этом уменьшили количество туров с 36 в гладком турнире до 32 в гладком турнире + плей-офф. В Австрии при этом существует сопоставимая с Россией пауза в сезоне — два месяца.
Прогресс Бельгии очевиден уже в долгосрочной перспективе, но похожих успехов добивается и Австрия. После первого же сезона при разделении на группы Австрия впервые за десятилетие превзошла Россию в сезонном рейтинге УЕФА уже к декабрю. При этом Австрия оставила в весне два клуба, а могла и три, если б тренера «Вольфсбергера» прямо по ходу группового этапа Лиги Европы не забрали в Англию. Больше в весне только у пяти стран — Испании, Англии, Германии, Италии и Португалии.
Именно поэтому важно зафиксировать два важных момента. Первый: прогресс лиги не случается только потому что увеличивается количество клубов и матчей, прямой корреляции здесь нет. Решение должно быть индивидуальным: увеличить плотность матчей между сильнейшими, но сократить количество клубов или увеличить общее количество клубов, уплотняя конкуренцию в таблице, но сократить количество матчей. Второй момент: реформа не может затрагивать только высший дивизион — она должна учитывать интересы футбола в стране как по вертикали (все профессиональные лиги пирамиды), так и по горизонтали (параллельно с реформой календаря нужно сосредоточиться на кадровом потенциале профессиональных лиг). На данный момент нет ощущения, что РПЛ принимает во внимание два этих момента.
При увеличивающемся расслоении в классе между топ-5 и остальными лигами система проведения турнира с разделением на группы может стать более-менее универсальным выходом. Скептики-традиционалисты будут протестовать, но пример Бельгии, стабильно улучшающей свои позиции, показывает: в мире, где лучших футболистов из развивающихся лиг забирают в топ-5, а лучшие клубы развивающихся лиг рекрутируют лидеров маленьких команд, искусственное увеличение матчей с повышенным уровнем конкуренции — главная турнирная возможность быть готовыми физически и ментально к играм с кошельками в еврокубках. Главный аргумент скептиков «в нижней группе будут неинтересные матчи, у команд не будет стимула бороться» при этом легко разбивается тремя контраргументами. Первый: при срезании очков на 50% любая команда нижней группы моментально в любом случае становится участником не менее жаркой борьбы за выживание. Второй: маркетинговый эффект от непопадания в верхнюю группу настолько силен, что по ходу гладкого сезона середняки будут умирать, чтобы зацепиться за попадание в число топов (как пример: прошлогодний «Рапид», который из каждого матча гладкого турнира устраивал драму — лишь бы оказаться в верхней шестёрке). Третий: еврокубковые стимулы для команд нижней группы легко продумываются — так тот же «Рапид» не пробился в еврокубки через плей-офф только из-за гола на выезде.
Реформа РПЛ с разделением на группы тоже станет логичным шагом, но исходя из всего описанного важно помнить: необходимо не ограничиваться простым решением, как, кажется, может произойти сейчас, а постараться найти оптимальное.
Антон Михашенок
Если в РПЛ задумались о конкуренции, то дело не в количестве клубов и матчей
