Запустив руку в очередной мешок из бессчетного множества стоящих вокруг, Дед Мороз извлёк на свет пачку, перехваченную лентой чёрно-красно-жёлтого цвета. «Неужто из Неметчины кто пишет?» – подивился дедушка. Но тут же наткнулся на надпись: «От С. П. Российская футбольная премьер-лига».
«Красиво живут люди, – позавидовал дедушка. – Широко и загадочно».
Первым в руки попался конверт с могучим зелёным паровозом и стремительным красным слоганом: «Вывезём всё!» Внутри на вырванном из блокнота листке было написано: «Помоги продать Самедова. Ю. С.»
Дед Мороз вспомнил недавнее интервью, кажется, этого самого Ю. С. Он рассказывал, как идут переговоры по поводу нового контракта Миранчука: «На сегодня общий язык не найден. Миранчука как раз всё предложенное клубом устроило, а вот третью сторону – нет».
«Понятно, – смекнул дедушка, – сейчас продаём Самедова и получаем возможность сделать так, чтоб и ту самую третью сторону в деле Миранчука всё устроило. Эта сторона ведь только в разговоре третья, а на деле-то в футболе, может, и первая, и потому её аппетит требует всяческого уважения. Хотел тут намедни РФС обложить её, эту сторону, которая теперь называется не агенты, а посредники, комиссионным сбором, так ничего не вышло. В общем, талантам надо помогать – бездарности пробьются сами. Придётся поддержать Миранчука – продать Самедова».
Следующее послание имело вид немного странный. Конверт был с логотипом компании «Агроком», только жирно перечёркнутым. А внутри обнаружился пожелтевший бланк с надписью «Завод Ростсельмаш» и тремя орденами – Ленина, Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени. На обратной стороне было написано: «Пусть новый год будет таким же, как предыдущий. И. Д., Д. К., К. Б.».
«Таким же, как предыдущий, – повторил Дед Мороз, пытаясь разгадать тайные смыслы, заключённые в парном чередовании крупных букв. – Это что ж, значит, к следующему новому году подпись станет ещё в три раза длиннее? Понятно, что стоит задача задурить сопернику голову, но может быть, есть путь короче? Пополнить, к примеру, штаб Борисом Игнатьевым. То есть Б. И. И хоть в конец эту пару букв рисуй, хоть в начало – ряд закольцуется, у соперника голова пойдёт кругом и он окончательно сойдёт с ума. Надо, пожалуй, предложить заказчику компромиссный вариант. Только куда писать-то? На «Ростсельмаш», в «Агроком»?.. Бог его знает, ничего не понимаю. А каково соперникам? Жаль их, бедолаг».
Очередной конверт резко контрастировал с предыдущим – аккуратный, стильный, с тиснением. Эффектный герб с надписью «Рога и копыта. Для нужд гребёночной и мундштучной промышленности».
Дедушка Мороз улыбнулся: да, есть такая весёлая командочка. Действительно любого причешет, любому даст прикурить. Ну-ка, что там внутри? На столь же безупречном бланке было аккуратно выведено: «Результата. И. Ш.».
«Вон оно что, результата… Значится, одной игры-то уже мало. Помню-помню, рассказывал это бойкий И. Ш., что игра у них в стране самая лучшая. Да и что в Лиге Европы равных маловато. Только вот турнирные таблицы на такое совершенство никак не намекают – ни российская, ни европейская. Теперь, выходит, нужен результат. Не знаю, не знаю… У этой весёлой командочки с результатом как-то всё исторически грустно. Из второй лиги выходила с третьего места, из первой – с пятого, а сейчас-то как регламент обойдёшь? В общем, задачка непростая, ну что ж, будем работать».
Следующий конверт украшала мощная золотая подкова. «На счастье», – догадался дедушка. На тетрадном листе в клетку было написано: «Главное – здоровье Васина. В. Г.». Причём последняя буква в фамилии была неразборчивой – то ли «а», то ли «о».
Дед Мороз сразу понял, от кого это. Недавно всей стране задали головоломку, как писать фамилию тренера – через «о» или через «а». Видать, путаться в этих буквах у них на роду написано.
«Ну так чьё же здоровье главное, – озадачился дедушка, – Васина или Васино? Чтоб не ошибиться, придётся, видимо, хранить обоих. Защита ведь тут будет главной. Если это в Уфе работало, почему не сработает здесь? Надо бы им только ещё Траоре на Фатаи махнуть. Хотя советовать не буду. У них же селекция самая лучшая – ещё обидятся».
Дальше был конверт совершенно особенной на фоне прочих небесно-лазурной гаммы. Но содержал он в себе согнутый в несколько раз бланк с оформлением почему-то совершенно иных цветов – оранжево-чёрных. Надпись твёрдым, уверенным почерком: «Дай судей не московских. М. Л.». Причём слово «московских» написано поверх перечёркнутого слова «киевских».
«Понятное дело, что с немосковскими лучше, – вздохнул дедушка, – да уж какие-то они неловкие. Дали воронежского на «Ростов» – он зачем-то игрока выгнал: отстранили. Дали ростовского на «Спартак» – этот, наоборот, не выгнал: опять отстранили. Если каждого немосковского после встречи с небесно-лазурным, – дедушка снова уважительно глянул на конверт, – будут отправлять в штрафбат, в лиге останутся только московские, и как быть тогда? Тут, видимо, потребуется творческий подход».
В руках у Деда Мороза оказался следующий конверт – с гладиатором. Внутри обнаружился обрывок какой-то иностранной спортивной газеты. В колонтитуле дедушка прочитал: La Gazzetta dello Sport. На полях красным фломастером размашисто: «Grazie. М. К.».
«Это какое такое Grazie? Это спасибо, что ли? – припомнил Дед Мороз последнюю встречу с апеннинским коллегой Бабо Наттале. – Вот ведь какой порядочный иноземец. Понимает, что в прошлом году получил в наших краях больше, чем мог желать в самых смелых мечтах, и ничего больше не просит. Дело хозяйское, конечно, но на всякий случай можно было бы подстраховаться. От меня-то не убудет, для меня с просьбами граждан работать дело обычное, а они так без моей поддержки могут и шестнадцатый год подряд мимо золота проехать»…