Шарифи: «Я плакал, когда покидал «Локомотив»

В составе австрийского «Штурма» — сегодняшнего соперника казанского «Рубина» в Лиге Европы – есть игрок, хорошо знакомый с российским футболом. Воспитанник «Локомотива» и экс-футболист «Амкара» Наим Шарифи накануне первой игры дал интервью «Чемпионату», в котором рассказал, как ему живётся в Австрии и почему он категорически не хочет выступать за сборную Таджикистана.


— Наим, будет логично, если интервью мы начнём с вопроса: как воспитанник «Локомотива» оказался в Австрии?
— Ушёл я летом 2010 года, когда президентом клуба ещё был Николай Наумов. История простая. На сборах в Турции молодёжный состав «Локо» играл против дубля австрийского «Суперфунда». После матча ко мне подошёл генеральный директор другого австрийского клуба — «Капфенберг», который присутствовал на игре, мы с ним переговорили – он выразил во мне заинтересованность. Месяца через 2-3 поступило конкретное предложение. Переговоры продолжались около двух месяцев. В итоге австрийцам назвали цену, и клуб согласился. Для меня это было что-то невероятное. Тогда молодые игроки никуда не уезжали, а у меня появился шанс.

— Вы согласились без раздумий?
— Нет, я долго обдумывал. Примерно тогда же был вариант с переходом в «Амкар», но пермский клуб не смог меня выкупить. А тут «Локомотив» давил, торопил меня с решением. Но я ничего не знал о «Капфенберге». Когда был на медобследовании в Австрии, перед подписанием контракта всё осмотрел. Посоветовался с родителями, они сказали, что решение за мной. И после долгих раздумий всё-таки подписал контракт.
Хотя я очень колебался. Не хотел покидать родную команду. Когда улетал в Австрию, плакал в аэропорту, потому что было тяжело расставаться. Было трудно принимать решение – уходить из большого клуба в маленькую команду. Хотя и плюсы в переходе очевидны.

— Какие?
— В Европе дают шансы молодым игрокам. Расскажу, как это происходит в моём нынешнем клубе, «Штурме». Молодого воспитанника, который зарекомендовал себя в дубле, приглашают в основу и дают шанс. Если он его не использовал, значит, его подвинут или отправят в аренду. В России же даже шансов не дают.
Когда я уходил из «Локомотива», там было огромное число талантливых молодых ребят, и сейчас, думаю, не меньше. Но пока немногих подпускают к основе.


— Вы родились в Душанбе. Как оказались в России?
— Мы всей семьёй переехали в Москву, когда мне было четыре года. Мой отец был аспирантом в РГУФКе, профессионально занимался вольной борьбой. В то время в Таджикистане было невозможно жить – там была война. Приняли решение покинуть страну и перебраться в Москву.

— Почему не стали борцом как отец, а выбрали футбол?
— Когда я был маленьким, отец водил на кафедру борьбы в университет. Сразу понял, что это не моё. Это не самый интересный вид спорта. Я провёл 2-3 занятия, меня кинули несколько раз, и я понял, что больше туда ни ногой.
О футболе же тогда я вообще не думал. Я учился в школе № 708, которая находилась недалеко от РГУФКа. Как-то раз к нам на урок физкультуры пришёл один из детских тренеров «Локомотива». Нас поделили на две команды, мы поиграли. После этого меня и ещё двух ребят пригласили на просмотр. Мой учитель физкультуры настоятельно советовал моим родителям отдать меня в футбол. По его словам, были данные. Поначалу интереса с моей стороны это не вызвало, и я не сразу поехал на просмотр. Но в итоге мы решились.
Мой отец выбирал между «Спартаком» и «Локомотивом», так как школы находились рядом с домом. Выбор пал на «железнодорожников», потому что тогда там были отличные условия для детей. Меня взяли только с четвёртого раза, и то на испытательный срок. Сказали, если увидим положительную динамику – оставим. Всё шло достаточно сложно.

— В чём были сложности?
— Мало что получалось. Когда что-то тебе не приносит удовольствие, то этим не хочется заниматься. Но родители помогли. Я тогда подошёл к ним и сказал, что хочу заниматься лёгкой атлетикой, но они это решение не одобрили. Сказали, что не стоит ничего бросать на полпути. Я их послушал, и примерно с 10 лет всё пошло в гору.

— На какой позиции начинали?
— В нападении. Потом тренер — Геннадий Фёдорович Колосов — перевёл меня на позицию центрального защитника, так как я был выше своих сверстников. Я, кстати, до сих пор поддерживаю с ним связь, он для меня как второй отец. После «Локомотива» он тренировал «Строгино», «Чертаново», и, если я не ошибаюсь, работает там до сих пор.
В центре обороны я играл до 12-13 лет. Успел попробовать себя и в опорной зоне. А в 15 лет, когда детского тренера сменил взрослый, окончательно обосновался на месте правого защитника. Хотя поначалу было непривычно.

— Вместе с вами тогда играли Тарас Бурлак, Магомед Оздоев, Максим Беляев. Отношения поддерживаете?
— Каждый день не созваниваемся, но с Бурлаком и Оздоевым поддерживаю контакт.

— Теперь вам выпала возможность увидеться с Оздоевым. Магомед сейчас как раз в «Рубине». А руководит командой ваш бывший тренер по дублю «Локо» Ринат Билялетдинов.
— Я в курсе. С Билялетдиновым, когда уходил из дубля «Локо», была одна неприятная история, но я не хочу её сейчас вспоминать. Что же до предстоящей встречи – я во время жеребьёвки чувствовал, что попадём на российскую команду. Теперь с нетерпением жду встречи с Оздоевым.



— Вернёмся к вашему переезду в Австрию. Быстро там освоились? Всё-таки тогда вам было всего 18 лет.
— Первое время было очень тяжело. Главным образом из-за языкового барьера. Первое время изъяснялся на ломаном английском. Понимал, что без немецкого языка никуда. Мне предоставили преподавателя, и язык я выучил. После этого стало значительно легче. Да и вообще за эти годы я очень сильно поменялся. Стал по-другому смотреть на жизнь, относиться к людям.

— В «Капфенберге» вы играли с 2010 по 2014 год. С перерывом на краткосрочную командировку в «Амкар».
— «Капфенберг» — не самая сильная команда. У нас не было никакой философии, тактических приоритетов. Мы просто играли в футбол. Старались действовать агрессивно на поле, но по факту были аутсайдерами. Лично мне первое время было сложно освоиться после чемпионата дублёров. В Австрии надо было много бегать, всегда находиться в движении. Помню, что в своей дебютной игре против «Ред Булл» у меня уже к 60-й минуте сводило ноги.

— Почему в 2012-м расторгли контракт с «Капфенбергом»?
— Клуб вылетел, а в первой лиге я играть не хотел. Посчитал верным уйти, ссылаясь на то, что мне нужно расти. Как показало время, не надо было этого делать. Бывают такие ошибки по молодости. Хотя тогда я очень сильно скучал по России, хотел вернуться домой.

— Вы же могли и в «Зените» оказаться?
— Да, я был на просмотре в «Зените», который устроил мой тогдашний агент Деннис Лахтер. Позже от тренера «Амкара» Рустема Хузина я узнал, что параллельно Деннис звонил в пермский клуб и просил подписать меня, пока это не сделал «Зенит», который хотел заключить со мной контракт на пять лет. Можно сказать, что он мне рекламу сделал.

— А с «Зенитом» почему не срослось?
— Странная ситуация была. Ничего не понятно. Я днями сидел в отеле, и никто мне ничего не говорил. Такое ощущение, что мог бы год там просидеть, и никто бы не позвонил. В итоге я связался с Лахтером, чтобы получить какое-то понимание ситуации. Позже наши отношения испортились, и я расторг с ним контракт.
В «Амкар» я перешёл в последние дни летнего трансферного окна. Тренер знал меня очень хорошо. С адаптацией никаких проблем не возникло – коллектив очень дружный подобрался.

— Но там вы провели только три игры. И уже через три месяца вас выставили на трансфер. В одном из интервью вы сказали, что этому поспособствовали главный тренер «Амкара» Рустем Хузин и доктор Владимир Елышев.
— «Амкар» — специфическая команда. В Перми нет никаких условий для футбола. Зимой тренировались в минус 25 градусов. Здоровье там может очень сильно пошатнуться. Помню, перед игрой с «Кубанью» на тренировке сильно подвернул колено. На следующее утро боль была невыносимая, и я подошёл к врачу за помощью. Мне дали таблетки, которые уменьшили боль, и ту игру я отыграл. Позже мы тренировались на том же поле в минус 20, и у меня заболела спина – защемило нерв. Я сказал, что с «Анжи» сыграть не смогу. После чего меня выставили на трансфер, объясняя это решение тем, что я якобы не хочу и боюсь играть.


— Почему после «Амкара» вернулись в «Капфенберг»?
— Из российских клубов меня хотела арендовать «Сибирь». Но я не представлял, как там после Австрии играть в футбол. Из Казахстана ещё был интерес, но там требовали получить казахский паспорт, который мне был не нужен. Решил подождать до лета, думал, ситуация изменится. Но ничего не поменялось, и я решил вернуться обратно в «Капфенберг».
В итоге тот сезон сложился для меня удачно. Я стал лучшим защитником первой австрийской лиги, забил три мяча, сделал пять голевых передач. Именно тогда появились предложения от «Санкт-Паули» и «Штурма».

— Почему выбрали именно «Штурм»?
— Подкупило отношение. Генеральный директор и главный тренер приглашали к себе домой. Тренер Дарко Миланич был лично во мне заинтересован. К тому же хотел играть в высшей лиге.

— Но в «Штурме» у вас небогатая статистика – три игры за целый год. Почему так негусто?
— Вышло так, что я получил травму. Летом 2014 года я отыграл все товарищеские матчи, провёл кубковую игру, в которой сделал голевую передачу, после этого сыграл в чемпионате и сломался. Причём там была врачебная ошибка: за три дня до игры болело колено. На тренировке переусердствовал, когда подкат делал. Что-то с капсулой случилось. Но врач сказал, что на снимке ничего не увидел, и отправил играть. В итоге я усугубил травму. Примерно тогда же в команде сменился тренер. А новый наставник, когда в концовке сезона оставались важные игры, предпочёл мне других игроков.

— В целом в Австрии вам комфортно?
— Да, сейчас я чувствую себя здесь как дома. Все мои друзья здесь. Меня здесь все знают, уважают. Единственное – никак не могу привыкнуть к местной пище. А в остальном здесь шикарно.

— Если поступит предложение от российского клуба, рассмотрите?
— Смотря от какого. В условный «Амкар» точно не вернусь. Я не хочу играть в тех условиях, не хочу видеть то отношения, которые было несколько лет назад. Если поступит предложение от достойного клуба, который ставит перед собой высокие цели, то рассмотрю, конечно. В идеале хотелось бы вернуться в «Локомотив», потому что я там вырос.

— Сейчас есть тренд – молодые игроки снова начали уезжать в Европу.
— И это правильно. В России молодым не дают играть. Может, сейчас, с изменением лимита, что-то изменится? Пока же со стороны положение дел видится тяжёлым. Что говорить, если за сборную России выступает футболист, который ни минуты не сыграл за свой клуб. Парадокс: Россия – огромная страна, где талантов уйма, а выбирать в сборную не из кого. В восьмимиллионной Австрии игроков на два состава наберётся. И сборной этой страны мы проигрываем. Такого не должно быть. Надо сформировывать систему. Иначе ничего не изменится.

— Вы говорили, что ждёте вызова в сборную России. Сейчас намерения не изменились?
— Конечно, не изменились. Это моя мечта. Это мысль, которая меня постоянно мотивирует. Играть за сборную России – это цель, к которой я буду идти любыми путями. Неважно, что об этом говорят. Знаю, что некоторые российские болельщики против того, чтобы я играл за российскую команду. Очень уважаемые люди говорят, что не стоит. Но у меня такой характер – я всегда иду до конца.

— Из сборной Таджикистана часто с вами связываются?
— Часто. Буквально три недели назад ко мне приезжали представители федерации футбола Таджикистана и сделали мне денежное предложение. Но я отказался. Потому что иду к цели. Я хочу чего-то добиться. Я всю жизнь играю в футбол. Хочу, чтобы это как-то вознаградилось.

— У вас есть прозвище Хищный Лев. Откуда оно?
— Правильно звучит Копфенбергский Лев. На немецком Falken Löwe. Falken – это прозвище «Капфенберга», по-немецки соколы. А лев – из-за моей агрессивной манеры игры и причёски. Впервые меня так назвали комментатор во время трансляции одного матча.

— На вашей странице в «Фейсбуке» есть ваше фото в национальном австрийском костюме. Что за история, какой-то показ был?
— Это было зимой. В Граце ежегодно проходит самый большой бал в Европе, где люди одеваются в национальные костюмы. Я с партнёром по команде участвовал в показе вместе с девушками-моделями. В зале было около 20 тысяч человек. Не знаю почему, но меня часто отправляют на подобные мероприятия.

— Ну и напоследок вопрос о предстоящем матче. Чего ждёте от противостояния с «Рубином»?
— Лично для меня этот матч будет для меня принципиальным. Можно сказать, Россия для меня родина. Очень хочется сыграть против «Рубина». Хотя в последнее время я получаю мало игровой практики.
Я достаточно много знаю о казанской команде. Общался с игроками, которые там играли, интересовался сильными и слабыми сторонами. «Рубин» — очень сильная команда, с приличным бюджетом, качественными исполнителями. Но шансы у нас есть. Судя по последним двум играм, команда не набрала ход. Но футбол такая игра, где загадывать нельзя. Может, «Рубин» нам пятёрку положит?