Руслан Нигматуллин: 40 - сложный возраст, но для меня он не критический

- "Большие гонки" - там есть что-то серьезное?

- Опасные игры. В них действительно главное - это не получить травму. При мне несколько человек увозили на скорой. Люди ноги ломали.

- Такой вот шоу-бизнес... Как пелось "Ленинградом".

- Быки хоть и молодые, но неконтролируемые. Такие дела.

- Вы сейчас фактически музыкант?

- Музыка - основной род деятельности, в нем я расту и развиваюсь, но есть у меня и хобби

- "Школа вратарей Руслана Нигматуллина" на стадионе "Локомотив", где я арендую площадку и сам тренирую два раза в неделю детишек разного возраста. Скоро вывожу их на недельные сборы в Турцию. А в остальном музыка, музыка и футбол.

На самом деле, они у меня плотно стоят, как кассеты на полке с записями футбольного прошлого. Только не смотрю я их, сидя дома и занимаясь самоедством, а востребован в сегодняшнем дне.

С одной стороны, я экс-вратарь сборной России, с другой, музыкант. Зачастую организаторы убивают двух зайцев. В этом месяце у меня всего три выходных, и мне это нравится. За четыре с половиной года на моем счету 250 городов.

- Кассеты с кошачьими сэйвами, значит, пылятся?

- Причем далеко, на даче, но в огромном количестве - жена писала все подряд. Видеомагнитофона вот нет, и ладно.

- На открытии "Открытие Арены" вы были ветераном-спартаковцем и диджеем. Ничего не ёкало внутри?

- Переболел. Ёкать уже перестало, жизнь продолжается в другом направлении.

- А долго щемило?

- У всех, видимо, по-разному это происходит. У меня несколько лет. Каждый матч, просмотренный живьем, давался тяжело. Хотелось играть, хотелось рукоплесканий в свой адрес. Ёкать по-настоящему перестало, когда окунулся головой в другую занятость, чтоб по полной программе, тогда у меня не осталось временить на ностальгию.



- У вас в плане желанных переходов было все вроде бы гладко: "Спартак"? Да вот он. Италия? Здесь. Не получилось в Италии, получился ЦСКА. Но на самом деле из суперуспехов вышли только "Тироль" и тот памятный отбор в Лигу чемпионов с "Локомотивом".

- Был еще запоминающийся цикл со сборной России. Пять первых игр - "на ноль"! С удовольствием вспоминаю ту квалификацию с великолепной командой, которая вышла на чемпиона мира с первого места. Понятно, что не десятилетиями играл я в этой сборной.

- Но триумфально, с теми самыми рукоплесканиями и стоя это было, пожалуй, раз - с австрийцами в Лиге чемпионов.

- Из таковых да, только "Тироль". Было, и хорошо, что было.

- А заканчивалась карьера в "Локомотиве-2", в котором в вас верили только вы.

- Нет, заканчивалось все в израильском клубе. А во что я верил? Понимал отчетливо, что в сборной мне уже не играть. Но я скучал по футболу и просто пожелал в него поиграть. Чем выше уровнем, тем лучше. Достался мне "Маккаби Ахи". Скромненький, из мусульманского города, без бюджета, без профессионального отношения к делу.

Квартиру мне сняли с большими проблемами, машину тоже арендовали не сразу. Бытовуха выразилась в последнем месте турнирной таблицы, а закончилось все тем, что меня еле-еле выпустили из страны, потому что руководство клуба забыло оформить мне рабочую визу, ограничившись двухнедельной туристической. Работал я в Израиле, оказывается, нелегально.

- Легендарный агент Пини Захави не проходил мимо, не сказал "что ты тут забыл"?

- Нет, за те скоротечные полгода мне вспомнить нечего кроме сопутствующей нищеты, в которой живут там наши бывшие соотечественники, не имея нормальной работы. По-моему, они там выживают. Сомнительное удовольствие этот Израиль. Все-таки он - это далеко не только Тель-Авив.

- А Италия не только "Милан".

- У меня была "Верона", но Верона без кавычек - это хороший город, итальянский язык, который я выучил, интересные люди вокруг меня: Каморанези, Муту, Оддо, Джилардино, Дайнелли, Кассетти, Каннаваро-младший.

- Проказы Муту завернули ему карьеру в итоге.

- Самое крепкое, что я с ним пил, - это вино, не больше пары бокалов. Ничего пагубного я за ним не замечал. Может, он что-то делал такое, но не в моем присутствии. Я приехал в "Верону", и мне, как у нас говорят, дали время. На адаптацию, в которой я не нуждался. Пока "адаптировался", команда вылетела в серию B. Хотя в то время мне было не до апеннинских красот.

Но итальянцы - большие молодцы, они неплохо играют в футбол, придумали одну из самых лучших кухонь мира, делают прекрасную мебель, создают отменную одежду, тонко чувствуют стиль. Стиль, кстати, чувствовался даже в вылетающей "Вероне". Игроки одевались в какие-то неизвестные и недорогие бренды, но очень со вкусом. Еще практически все в команде брили ноги. Под определенным ракурсом это тоже выглядит стильно, хотя мне это было не очень-то понятно.

- Стиль с особенностями местного менталитета?

- Ну да, я улыбался по этому поводу. А вот девушки тамошние выглядели блекло по сравнению с парнями, что было поначалу для меня удивительно. Все красивые итальянки работают на телевидении, и на них женятся футболисты.

- А потом разводятся.

- Разводятся многие, к сожалению. А самые красивые у нас в России, и это приятная банальность. Италия меня не поменяла ни по-футбольному, ни как личность. Я слишком люблю Россию и не хочу из нее никуда переезжать.



- Есть глобальная причина того, почему не сложилась карьера в Италии?

- Нет тех футболистов, которые бы всегда попадали в состав. Даже Марадона не вписался в "Барселону". А моя "Верона" отправилась в серию B спустя пять месяцев моего пребывания в ней.

- Марадона не Луис Суарес, который забивал абсолютно везде, у него вроде все получается по футбольной жизни.

- Я не кусаюсь, поэтому не во всех командах заиграл.

- А не хотелось? Как Суарес...

- Я другого склада человек. Не помню, чтобы меня кто-то настолько раздражал. Я обладатель звания "Джентльмен года". Какие кусания? Аленичев, Хохлов, Федор Федорович Черенков. Все мы джентльмены, не помню, чтобы кто-то из нас матерился на судей или с агрессией шел на соперника. В футбол можно играть интеллигентно.

- Как это сделать без матерщины и плевков?

- Получить воспитание.

- Но есть же на поле категория людей, которым по-другому не объяснить.

- Хотелось мне как-то перейти на "понятный" язык с судьей Грэмом Полом, когда он "прибил" нашу сборную, но ни матом, ни кулаками делу не поможешь.



- Когда смотрите на 41-летнего Александра Филимонова в премьер-лиге, не хочется отрастить бороду и возобновить карьеру?

- Мне? Нет. Но Саша вызывает уважение. Человек играл со мной, соперничал со мной, мы были вместе в одной эпохе, и вот я уже четыре с половиной года как музыкант, а он продолжает играть в воротах. Уважение и только уважение к нему - за мотивацию, за здоровье.

- Но улыбку все это вызывает?

- Немного есть, я понимаю, что это не совсем тот Филимонов, который был моим конкурентом. Но ему удается быть на плаву.

- Удается ли?

- Аленичев ведь его не меняет. Вернуться в премьер-лигу через десять лет - это покруче, чем его ошибки.

- У теперешних вратарей несбыточная мечта стать первым номером сборной, пришло новое поколение в лицах Юрия Лодыгина и Артема Реброва. Но как все же оставаться первым?

- Вратарь сборной - он до тех пор вратарь сборной, пока он ощущает себя главным вратарем страны. И ощущать начинать нужно, играя в своем клубе.

- Не всегда чувствовали такое?

- Когда чувствовал, тогда играл в национальной команде. Причем с этим внушением желаемое наступает довольно быстро.

- А когда это осознание исчезало?

- Все спортсмены рано или поздно сдуваются. А перестал я играть в сборной с приходом Валерия Георгиевича Газзаева.

- Будучи юным, в "Спартак" приходили с уверенностью в себе?

- Да нет, было тяжело. В 20 лет всем сложно в "Спартаке". Заклюют за каждую ошибку. Трибуны и общественность не столь безобидны, как кажется.

- А партнеры?

- Они в меньшей степени, в коллективе в основном поддержка. Федор Федорович, кстати, подходил в автобусе, успокаивал меня после тренировок.



- С кем вы дружите?

- У меня не так много друзей, но и плохих отношений у меня, как правило, не возникало, если сами люди их не затевали. Кто они? Они и так всем известны. Приятнее говорить о тех, кого я всегда рад видеть. Это, прежде всего, Евгений Варламов и Платон Захарчук, ребята из спартаковских ветеранов.

- Говорят, к 40 годам у мужчины наступает кризис среднего возраста.

- Сорок - период переходный, я это понимаю, но грусть и сложная психология от меня вдалеке. Мне есть ради кого жить, ради чего, есть цели, поэтому кризиса не ощущаю.

- Ранее не было?

- Был, у большинства спортсменов он проявляется в момент завершения карьеры. Тебе может хватать денег, но ты, игравший 20 лет в футбол, вмиг становишься другим и приходишь в замешательство. Даже организм физически не может понять, что произошло, он требует каждодневных нагрузок, одного ритма. Многие с этим не справляются.

- Если б не музыка, справились бы?

- Поначалу у моих близких был шок от моего нового выбора. Но со временем, увидев мою востребованность, поняли меня основательно. Но мама всегда благословляет меня на все, чем я намерен заняться.

- Не лучше ли бизнесом было заняться, недвижимостью?

- Бизнес - это неинтересно. Я творческий человек.

- Мало случаев, когда футболист раскрывается в последующей карьере не в смежной профессии.

- Зураб Соткилава, Хулио Иглесиас.

- Но никто не помнит, как они играли.

- Зато в музыке они добились таких успехов, о которых мне говорить не приходится. Но работаем в этом направлении.

- Где больше дилетантов: в футболе или музыке?

- Везде, и там, и там их хватает. Обе науки по-своему сложны.

- Вы сказали, есть ради кого жить.

- У меня два сына, старший - вратарь в школе "Локомотива", младшему десять лет, занимается в музыкальной школе по классу фортепиано. Правда, пианистом себя не видит, играть приходится заставлять, занятие это, конечно, муторное. Но музыку любит, нравится то, чем занимаюсь я, знает всех ведущих мировых диджеев. Вот с детьми и женой 7-го и соберемся. Отмечать дату широко не буду.

Автор: Анатолий Самохвалов

11:44 07.10.2014