Василий Грищак: За что агенты получили треть суммы трансфера Миранчука?

Спортивный юрист Василий Грищак прокомментировал финансовую сторону селекции железнодорожников в 2019–2020 годах.

— Первая реакция, которую вызвал у вас этот список?

— Соблюдение формы само по себе еще не делает сделку безупречной. Внешне вполне законные сделки при определенных обстоятельствах можно охарактеризовать как порочные. Поэтому в праве существует, к примеру, институт недействительности, в том числе притворности, мнимости сделок. В банкротных отношениях применяются категории сделок с предпочтением и злоупотребительных сделок. Законодательство о противодействии легализации преступных доходов оперирует понятием подозрительных сделок. Владельцы клуба и вообще любой человек вправе анализировать и делать собственные выводы. Даже если финансовые операции кажутся законными.

— Эти кажутся или действительно законные?

— Не хотел бы выносить обвинение. Говорю о сомнениях и подозрениях. В данном случае клуб платит агентам за выполненную работу или оказанные услуги. За действия, которые люди произвели в интересах «Локомотива». С этих позиций оценивал бы любые агентские сделки по такой методике: во-первых, вызывают ли удивление указанные суммы? Давайте посмотрим соотношение стоимости трансфера и комиссионных. В здоровом футболе процент за посредничество — порядка десяти. Хорошо, пусть от пяти до пятнадцати. Здесь же явно другая пропорция. Это не основание говорить о незаконности сделок, но точно предлог, чтобы к ним присмотреться.

Во-вторых, давайте смотреть, что за эти деньги получил клуб. Какое благо, какой продукт или выгоду? Вероятно, возможность заключить трудовой договор с нужным ему футболистом. Возникает вопрос, можно ли было подписать договор с этим игроком или игроком сравнимого качества без агентской комиссии? Насколько необходимы были услуги посредника? Что за сверхценный футболист, которого не сумели отыскать на рынке ни тренеры, ни их помощники, ни штатные скауты? С какими трудностями столкнулся бы покупатель, если бы решил приобрести того же игрока, не заплатив агенту?

— Скорее всего, футболиста увели бы в другую команду. Да еще в конкурирующую.

— Полагаю, в большинстве случаев этого не случилось бы. Профессиональный футбол в стране — очень маленький рынок, около тысячи рабочих мест. В «Локомотиве» эти места весьма высокооплачиваемые по сравнению с большинством других клубов, даже европейских. По логике, клуб делает футболисту преференцию, принимая на престижную работу. Как покупатель, он вправе диктовать условия, а не соглашаться на те, которые ему навязывает сторона работника.

— Можно вообразить ситуацию, когда речь идет об уникальном игроке с выдающимися характеристиками, за которым охотится несколько клубов. Если бы агент склонил его выбор в пользу «Локомотива», эти усилия заслуживали бы эксклюзивного тарифа. Сколько, по-вашему, выдающихся в предложенном списке?

— Антон Миранчук и Баринов.

— Возможно, но я говорил о тех, кого купили, а не о тех, кто остался. В случае с Миранчуком и Бариновым, кстати, тоже нужно углубляться в детали. Например, оценивать их зарплату в сравнении с той, которую могли предложить на стороне. Вряд ли найдется много желающих платить этим футболистам соизмеримые деньги.

Я участвовал в переговорах по Алексею Миранчуку в качестве представителя «Локомотива», это было при Илье Геркусе. Меня чуть не съели тогда. Вадим Шпинев и Павел Андреев громко возмущались тем, как мы себя вели.

— Как?

— Грубо по отношению игроку, нетактично по отношению к его маме, что-то такое. Звучали угрозы увести футболиста в «Рубин», «Зенит», «Краснодар». Нормальный процесс торга, не вижу ничего криминального. И сами переговоры были сложными, интересными. Миранчук действительно представлял собой ценность. Однако нам удалось составить сбалансированный контракт без лишних выплат. Более того, игрок остался в клубе, сделав выбор из имеющихся вариантов. Это говорит о том, что «Локомотив» предлагает игрокам элитные условия. Настолько элитные, что дополнительные стимулирующие выплаты выглядят очень неоднозначно.

— Посреднику запрещено получать комиссию с двух сторон, от клуба и игрока?

— Да, но запрет выглядит декоративным, обойти его несложно, проведя платеж по другой статье или через аффилированное лицо.

— Почему нельзя заложить комиссию в зарплату игрока? Пусть с агентом разбираются, кому сколько, клуб вне схем и подозрений.

— В идеальном мире так и должно быть. Но тут мы вынуждены вернуться к первому вопросу: можно ли было продлить контракт с Бариновым без Вадима Шпинева? Что-то мне подсказывает, что можно. Клубов с таким уровнем зарплат в стране, быть может, три-четыре. Куда ты его уведешь из родного «Локомотива»? А если все-таки удалось продать такого, как Алексей Миранчук, за что платить агентам треть суммы трансфера? На игрока и так есть спрос. Какую услугу и какой стоимости они оказали? Продали бы, извиняюсь, вратаря без почки за 14 миллионов евро — вот это, я понимаю, титаническая агентская работа, заслуживающая сильных комиссионных.