«Пять смен тренера за полтора года — не то, что делает счастливым»
— Полтора года ты играл в Москве. Как тебе жизнь там?
— Там было очень приятно находиться. Москва — мегаполис, это само собой разумеется. После начала войны было уже немного менее [комфортно]. Моя семья больше не могла так легко приезжать ко мне, то есть исчезла психологическая поддержка. От самой войны было мало что заметно. «Локомотив» сделал всё, чтобы мы чувствовали себя в безопасности.
— Почему же ты переехал в Антверпен?
— В какой-то момент в «Локомотиве» стало немного хаотично. Пять смен тренера за полтора года — это не совсем то, что делает вас счастливым. Футболисты — это люди, в конце концов. Мне было трудно не переносить домой беспокойство, царившее [в клубе] за пределами поля. Марк Овермарс уже изучал возможность моего трансфера летом, но тогда мы не достигли соглашения. Зато сделали это теперь.
— Твоя семья, наверное, очень счастлива, что ты снова будешь играть в футбол рядом с домом?
— Ещё как! Мои родители, моя девушка, мой младший брат... Сейчас ему 21 год, он мой самый большой фанат. Он собирается приезжать из Амстердама в Антверпен на каждую мою игру.
— Как твои родители относились к «футбольной карьере»?
— Скажем так, как у всех: школа прежде всего, а уже потом футбол. К счастью, спустя некоторое время мне разрешили сделать однозначный выбор в пользу футбола и немного отодвинуть школу на второй план.
«Отдать ассист — здорово, но забить самому — ещё лучше»
— Поэтому в молодости ты долгое время играл за небольшие клубы?
— Я играл в «Телстаре» и «Харлеме», но много путешествовать было не для меня. Поэтому на протяжении года я выступал за DWS, небольшой клуб в Амстердаме, чтобы чаще видеться с друзьями. Мне нравилось играть, но тогда я не думал о профессиональной футбольной карьере.
— Всё изменилось, когда в 15 лет те перешёл в топовый любительский клуб «Зеебургия».
— Да, там всё стало немного серьёзнее. Уже в 16 лет я провёл несколько матчей за первую команду, так что вскоре ко мне постучались другие клубы.
— Многие футболисты переходили из «Зеебургии» в «Аякс». Но ты нет…
— Потому что я уже выбрал «Утрехт» и не стал менять решение. Тем не менее, в юности я был болельщиком «Аякса».
— Твоя статистика в основном составе «Утрехта» говорит сама за себя: 42 гола и 43 передачи в 175 матчах. Каким показателям ты придаёшь большее значение?
— Пятьдесят на пятьдесят. Или нет, 60 на 40. Отдать ассист — это здорово, но забить самому — ещё лучше. Мне было очень комфортно в «Утрехте». Всё шло как по маслу — как у меня, так и у команды.
— Пока пандемия коронавируса в 2020 году внезапно не прервала твой самый продуктивный сезон в истории.
— Да, этот период значительно замедлил мою карьеру, да. Мой лучший год закончился ни с того ни с сего. Довольно обидно, ведь у нас ещё был запланирован финал Кубка против «Фейеноорда», который так и не был сыгран. Ну что ж, это часть жизни, не так ли? Поэтому я предпочитаю не задаваться вопросом, как повернулась бы моя карьера без этой паузы из-за коронавируса.
«Тен Хаг стоит намного выше остальных тренеров в моей карьере»
— В первых трёх играх за «Антверпен» ты выходил на нескольких позициях. Какая роль на поле подходит тебе больше всего?
— Я считаю себя крайним нападающим. Теоретически я мог бы играть вместе с Винсентом Янссеном одним из двух форвардов, как, например, я делал это с нынешним нападающим «Боруссии» Себастьеном Аллером в «Утрехте». Но на фланге моя скорость проявляется лучше всего.
— Скорость — твоё главное оружие?
— Да. Это врождённый талант, потому что я никогда не занимался спринтерской подготовкой. Думаю, это гены матери. Она некоторое время играла в футбол.
— В Нидерландах тебя ещё называли королём дриблинга.
— Я научился дриблингу в уличных коробках. Я играл в футбол с друзьями на улице, пока не загорались фонари и мама, скажем так, не утаскивала меня с поля. Все играли честно, но жёстко. Никто не хотел уходить с поражением — тогда ты был неудачником целую неделю. Игра в футбол на уличных площадках определённо сделала меня сильнее.
— Как и работа с некоторыми известными голландскими тренерами, включая Эрика тен Хага, Дика Адвоката и Йона ван ден Брома. Кому ты больше всего обязан прогрессом?
— Тен Хаг стоит намного выше остальных. И я говорю это не только потому, что он сейчас в «Ман Юнайтед». Он ничего не оставляет на волю случая. На основании различных сценариев, которые он разрабатывает, он точно предсказывает, как именно пройдёт матч. Похожее я вижу и в «Антверпене». Не случайно этот клуб проводит такой сильный сезон.
Тен Хаг бывал очень прямым, что, кстати, неплохо в футболе. Адвокат тоже был очень строг. Я умею стоять на своём, но против него я не осмеливался что-то сказать. Если вам есть что возразить ему, то всё равно лучше сидеть и не дёргаться.
«Если ничего не изменится, я вернусь в «Локо» летом»
— Ты всё ещё мечтаешь о сборной Нидерландов? А, может, хотел бы сыграть за Суринам?
— В детстве я регулярно ездил в Суринам (оба родителя Керка оттуда родом — Het Nieuwsblad). Федерация футбола Суринама обращалась ко мне несколько раз, но летать из Москвы через океан я не собирался. Поэтому такие планы пока приостановлены. Есть ли у меня предпочтения между двумя странами? Прямых нет. И я не особенно рассчитываю на это. В первую очередь, я хочу выйти на свой прежний уровень, потому что за полтора года в Москве я не продолжил развитие после своего пика [в «Утрехте»].
— Сейчас тебе 27 лет. Это решающий этап в твоей карьере?
— Боже... Если мне придётся думать об этом, то у меня будет много забот (смеётся). Я чувствую себя в форме и просто хочу хорошо показать себя в «Антверпене». Быть важным [для команды], не оказывая давления на себя. Если ничего не изменится, я просто вернусь в «Локомотив» летом. Несмотря на военную ситуацию, Россия мне ещё точно не наскучила.